Вот и все… То, чего она боялась, но к чему неминуемо готовила себя, произошло. Но от попыток свыкнуться с этой нестерпимой мыслью легче не становилось… На душе все так же было больно, как если бы она все это время жила иллюзиями, что их история может иметь счастливый конец… У них не было никакой истории, был просто секс, хоть первоклассный, но просто секс, яркое приключение для него и катастрофа для нее… Тотальная катастрофа, которая обернулась не только разбитым сердцем, но и похищением, жизнью в плену…
Она не держала зла на Карима. В очередной раз он был прав. В очередной раз своей правдой испепелил все ее иллюзии… Она стеснялась смотреть ему в глаза, потому что действительно чувствовала себя жалкой, ничтожной, недостойной… Вмиг все ее надежды улетучились…. Васель не придет за ней, он не спасет ее… «Я отдала тебе всю себя… Всю себя. Я разложила себя на молекулы и подарила тебе… Я боролась даже со своим подсознанием, я боролась даже со своими снами, боясь, что смогу в них увидеть не тебя… Я так хотела быть твоей… Но я не твоя… Не твоя… Не твоя, потому что ты сам меня вышвырнул, как ненужную вещь. Оставил в своей не самой любимой, запасной машине на заднем сидении, как старую перчатку. И я досталась другому по умолчанию, как приложение к товару, неожиданный бонус…»– ее губы шептали отповедь в пустоту. И ее укоризненные слова растворялись в воздухе, обреченные умереть, обреченные быть невысказанными , потому что тот, кому она их адресовала, не захочет их слышать…
Карим действительно придумал для нее самое жестокое, извращенное наказание. На фоне этой внутренней, разъедающей, словно кислота, боли ее вчерашние метания, душевные терзания и даже его насилие над ней казались пустяками… Все те эмоции неотрывно были связаны с жизнью. То, что она ощущала сейчас– смерть. Смерть главного– ее веры в хороший конец…
В этом анабиозе она потеряла счет времени, не хотела ни пить, ни есть… О том, что она просидела так всю ночь и наступило утро, Влада узнала по приходу Марии Павловны. Она думала, что больнее уже быть не может, но ошибалась… Потерянная женщина принесла ей не только еду, но и новость, полоснувшую девушку острым ножом по сердцу…
Мустафа ушел из их жизни на третий день после того, как все– таки вернулся в строй боевиков Карима. Он погиб от шальной пули. Всего одна пуля– и конец…Конец, которого он так в душе ждал… Его тело не стали завозить обратно в дом, повезли сразу в мечеть. «Мустафа стал мучеником»– произнесли бледные губы Марии Павловны без привычных «здрасте– досвидания..». Боль нового рода. Ранее ей не знакомая. Она почувствовала утрату…Утрату человека, с которым вряд ли бы встретилась в другой жизни, но здесь, в этой ситуации узнала так много о его такой неожиданной творческой натуре… Его больше не было…Ушел он, и маленький хрупкий мирок, созданный на обломках этого Богом забытого квартала, их мирок, состоящий из трех человек, тотчас развалился… Нет больше наивных юношеских иллюзий, нет разговоров о высоком, нет солнечных бликов на блестящих оранжевых апельсинах в саду. Нет Мустафы. Есть только ее боль и одиночество…