Наконец– то эти долгожданные слова…
– Не говори на русском,– резко перебила ее одна из находившихся в комнате арабок.
Ускути,– ответила невозмутимо Мария Павловна и продолжала,– голубка моя, больно тебе будет несколько дней. Но я все смазала. До свадьбы заживет.
Влада сжала простыни под своими руками. Чувство обиды и боли, душевной и телесной, смешались в ней воедино. Досада, беспомощность, зависимость– все делало ее несчастной, как никогда.
Мария Павловна встала и поднесла к Владе стакан теплого чая.
– На, выпей, легче станет. А потом дам тебе аспиринчика от температуры. А то глядишь, еще и поднимется.
Влада с трудом приподнялась и залпом выпила теплый сладкий чай.
Действительно, приятная теплота бальзамом разлилась по ее иссушенным внутренностям. Через какое– то время она почувствовала легкое опустошение, тело расслабилось и вроде как вылетело из своей оболочки, воспарив над кроватью. На краешке сознания Влады промелькнула догадка, что, скорее всего, в чай ей было что– то подмешано, то ли от боли, то ли для чего– то еще. Она пыталась сопротивляться наваливавшемуся лавиной забытью, но не смогла и полетела куда– то в пустоту.
Последующие несколько дней проходили в том же состоянии. Влада не помнила, ни что с ней, ни где она находится, ни кто был рядом с ней. Когда на короткий миг она приходила в сознание, ей сразу хотелось рыдать, но слезы не шли. Доносящиеся взрывы и стрельба превращались в ее сознании в фейерверк. Она то и дело бредила, в ее мозгу рождались странные, причудливые образы… Образы долбанного треугольника, в который судьба уготовила ей попасть… Гнетущую пустоту сознания то и дело, словно приступами, все еще навещали галлюцинации, в которых ей являлся Он…Ее Васель…Красивый, надменный и гордый…Он смеялся над ней, а иногда звал танцевать, потом поворачивался и уходил в пустоту. Иногда его образ сливался с образом Карима, и она уже не могла понять, кто из них кто… Как на самом деле они похожи, и как она этого раньше могла не замечать… Она кричала «Васель», а на нее с укором смотрел Карим, и тогда она в мыслях звала Карима– к ней полный обиды взгляд оборачивал Васель…А иногда они оба стояли над ней и снисходительно улыбались– «бедная маленькая балерина» – слышала она их полуиздевательский– полулюбящий тон… «Куколка», «асфура»… Потом опять все пропадало, и Владе казалось, что она находится на дне огромного колодца…Глубокого и сырого…Она боялась слизняков…Главное, чтобы их не было там…
В тот день из бездны ее снова выдернул полусон– полугаллюцинация. Она летела, летела– и приземлялась в объятиях своего мужчины полу– Васеля– полу– Карима. И вот, образ второго стал вырисовываться все четче. По ее спине заструились чьи– то нежные прикосновения. Было немного больно, потому что синяки еще не зажили, но бережность и аккуратность этих пальцев словно снимала эту боль. Влада стала понемногу возвращаться в реальность. Открыв глаза, она поняла, что по ее обнаженной спине действительно гуляет чья– то рука…Чья же еще…Если бы Влада ни лежала спиной к Кариму, она бы увидела его напряженное и обеспокоенное лицо. Он осунулся и похудел. Постоянное действие обезболивающих и пережитое напряжение словно туман наложили на нее свою пелену. Она не контролировала свои мысли, но в то же самое время как никогда отчетливо и чутко чествовала телом.