Еще мгновение– и ее кожу согрело его горячее дыхание и вот– нежный поцелуй, за ним еще один. Вдоль по позвоночнику. Он аккуратно приспустил одеяло, обнажая верхнюю часть ее бедер. Взял с тумбочки мазь, которой обрабатывали ее раны. Нежно стал втирать в кожу, приятно массируя.
Она осторожно перевернулась, встретившись с ним глазами. Больно уже почти не было.
– Как ты? Ублюдок не успел нанести слишком глубокие раны. Это моя вина, Влада. Все моя вина, от начала и до конца…– печально начал оправдываться он, но она приставила палец к его губам.
Мужчина замолчал, он выглядел как– то понуро и серьезно, с какой– то внутренней болью и загнанностью во взгляде молча смотрел на нее.
– Карим, яхаля (араб.– привет),– тихо и с печальной, усталой улыбкой произнесла она.
Он ответил ей кивком, приветливо улыбнувшись.
– Кунт хаифа миннак (араб.– боялась за тебя),– тихо сказала она, и ее пересохшие губы с запекшейся кровью в правом уголке снова задрожали,– как твоя рана?.
– Ана баариф. Бас халас. Халян куль шей тамам (араб.– я знаю, но все кончено. Сейчас все нормально), – ответил он тихо, немного с хрипотцой, протянув руку к ее засаленным после болезни волосам, проведя по голове.
– Шукран (араб.– спасибо),ты спас меня, рискуя собой, готов был отдать свою жизнь за никчемную мою, – сказала Влада и накрыла его руку своей.
– Неправда, асфура, неправда, Не никчемная,– тихо ответил он ей.
Она сама не поняла, что ей двигало, но почему– то вдруг притянула его руку к своим губам и поцеловала…Этот жест был таким… искренним, откровенным, открытым, принимающим… В его голове пронеслось столько мыслей и эмоций одновременно… Он колебался, как реагировать, но потом все– таки деликатно убрал руку. Словно не заметив этого, Влада быстро приблизилась к нему и крепко обняла. Это был искренний порыв благодарности. Впервые за долгое время она почувствовала поддержку и защиту. Это чувство было странным и новым и, как впоследствии она думала, понятным только для тех, кто пережил состояние балансирования между жизнью и смертью…Когда не приходится выбирать, когда нет места пристрастиям и капризам, когда понимаешь всю важность вот такой искренней защиты, защиты лишенной политической окраски, защиты жизни одного человека другим…Он немного скорчился. Пуля все– таки сильно повредила плечо. Хоть он и храбрился, это было ранение.
Влада снова плакала. То ли о пережитого стресса, то ли от нервов, то ли от осознания всей абсурдности ее положения…Мужчина, от которого она так хотела бежать все это время, спас ее…Спас от верной и неблагородной смерти… Спас, рискуя собой… Дыхание Карима участилось, он тоже приобнял ее, по– опекунски погладив по голове. Прислонил лицо к ее волосам и втянул их аромат, хотя какой там мог быть аромат после проведенных в той землянке часов. Влада закашляла– простуда от сырости и холода не заставила себя ждать. После нескольких минут объятий они наконец отодвинулись друг от друга. Карим бросил на нее быстрый взгляд, словно боясь упустить какую– то из ее реакций, словно вся эта ситуация сейчас была каким– то тестом– испытанием– и он не имел шанса на поражение.