Влада инстинктивно взялась рукой за шею. Снова глупая попытка скрыть засосы.
Нетерпеливо ходил по комнате, не глядя на нее. Руки в карманах. Лоб сморщен.
– Он трахается, как юнец, Влада? Знает, что ты любишь жестко?! Хотя глупый вопрос. Я видел его спину– вся в следах твоих ногтей. И тебя вижу, суку, в его засосах…
– Всего бы этого не было, если бы ты пришел за мной раньше, Васель. Но ты был занят обустройством своей личной жизни…– она упорно пыталась перейти в нападение, но не получалось. Он подавлял ее, обезоруживал своими железными вердиктами…
– Нам было важно сохранить твою жизнь, поэтому готовить такую продуманную засаду оказалось непросто. Повезло, что твой Ромео так помешался на тебе, что решил переправить подальше в Ливан, что вернулся за тобой, вместо того, чтобы убежать при нашем штурме. Это даже вызывает уважение, чисто по– мужски… А ты ведь стала его «ахиллесовой пятой»…Его слабым местом, Влада. Не ринься он вчера назад тебя спасать, мы бы упустили его…
Усмехнулся.
Его жесткие слова кололи ножами по ее сердцу. Не в силах сдержать обиду, не желая показывать слезы, она отвернулась в окно и устремила свой взгляд в пустоту. Душа ее кричала, молила Васеля понять ее, услышать, простить… Но она молчала, она знала, что он не простит…
Скрип кровати. Он сел рядом. Тронул за подбородок, повернул голову к себе.
– Что ты наделала, куколка? Как теперь разгрести все это дерьмо?– снова эта боль в синей бездне его глаз. И это невозможно прекрасное лицо, взъерошенные волосы. Как хотелось зарыться в них, как хотелось забыть все это…
– Ты слышишь только свою правду, Васель. Смысл мне тебе что– то объяснять. Мы получили то, что заслужили… Я действительно устала и хочу остаться одна…– последняя фраза прозвучала двусмысленно.
Он печально усмехнулся.
– Одна, говоришь? Не получится, куколка. Теперь уже не получится. Забыла? Ты моя, а я не люблю, когда забирают мое… Я всегда возвращаю свое…
– Я не твоя, Васель! Я ничья! Я свободная! Я не рабыня! Я устала от вас! Устала от этого властного бреда! Я задыхаюсь от вашей любви!
– Любви? Разве я что– то говорил тебе о любви? Ты растоптала ее, уничтожила. Испепелила. Нет, детка. Мы не о любви теперь говорим. Не путай меня со своим наивным юнцом, принимающим любой стояк за любовь до гроба. Нашей любви ты сама вынесла высшую меру наказания– приговорила к смерти. Своим недоверием, своим упрямством, своими подозрениями и слабостью на передок… А теперь наказание тебе вынесу я… Ты ответишь мне за каждый стон под ним, за каждую мысль о том, другом, за каждое его прикосновение, за каждую адресованную ему улыбку…