Тяжелый сон камнем навалился на разбитое тело Влады. И в нем она летела обратно в Дамаск, к Нему, тому, кто покинул ее и оставил на растерзание этому «героическому» самцу. Она летела, но никак не могла найти верного пути…Над серыми землистыми дорогами, желтыми скалами и редкой порослью бледно– зелёных оливковых деревьев.
Выйдя из комнаты, Карим прямиком направился обратно в штаб, где всего несколько часов назад встретил Ее. При входе в комнату справа в коридоре весело старое зеркало. Он недовольно вздохнул, увидев в нем свою опухшую губу с кровоподтеком.
– Стерва, он еще заставит ее за это заплатить,– пронеслось у него в голове. Мысль о проведенных с ней минутах не выходила из головы. Несмотря на острый оргазм, он не почувствовал удовлетворения. На душе было скверно. Не так он привык брать женщин, да и не хотел ее боли и унижения. Она и без того была унижена и затравлена, эта бедная милая девочка, почему– то так зацепившая его с первой минуты, как он увидел ее в багажнике автомобиля. Хотел ненавидеть ее, потому что она была этого гребаного ублюдка, но не мог, даже специально накручивая себя. Карим вспомнил о ее красиво очерченной спине, изгибающейся под ним, о теплоте и узости ее женского лона, упругих грудях, нежной на ощупь коже, медовых длинных волосах, которые так хотелось нежно перебирать, а не жестко трепать… Она подействовала на него подобно магниту, послав к паху волну тока. Что в ней было такого, что его так влекло, вопреки логике и застилавшей глаза ненависти к Увейдату и всему, что с ним было связано… Карим любил сочных женщин с формами, а сам потерял контроль от этой худой девчонки… Не просто потерял контроль… Говорил себе, что сделал ей больно потому, что шлюха Васеля, а на самом деле, вскипел, как мальчишка, что не стала заигрывать и флиртовать с ним, как другие, что осмелилась кричать и обзывать его, демонстрируя свое пренебрежение, что непроизвольно начала их сравнивать, превознося своего любовничка… И вот, он сорвался, и теперь чувствовал себя полным дураком. Она в его комнате, греет его постель, обливается горючими слезами, проклиная его, а он, как юнец, мечтает, что она еще будет стонать под ним от страсти, а не от боли… Это наступит очень скоро– в потом он выкинет ее,– внушал себе Карим– . Потому что она женщина врага. Потому что сам Увейдат бы поступил на его месте именно так… Уже поступил, даже хуже… Он снова вспомнил все то, что заставило их когда– то пересечься, и руки с силой сжались в кулак, обелив костяшки пальцев… Он стиснул зубы, но вовремя взял себя в руки, понимая, что не один, что на него смотрят люди, и это знать они не должны…