Мустафа все это, конечно замечал, смотрел лукавым взглядом, но никак не комментировал. Однажды, правда, не выдержал. Тогда, когда Карим пришел к ним на прогулку уставший, не выспавшийся, после очередной ночной вылазки. Ему бы отлежаться, отдохнуть, а он сидит, словно со вставленными спичками в глаза, и слушает их праздную болтовню. Оставшись с ней один на один, когда Карима позвали в штаб, Мустафа с легкой улыбкой тихо произнес.
– Не припомню, чтобы он в кого– то так втрескался…
Влада вздрогнула. Она боялась этих тем, и в то же время, все в ней встрепенулось.
– Даже в Малику?
Мустафа усмехнулся.
– Даже в Малику…
Больше они не возвращались к этой теме.
Непринужденная идиллия их общения продолжалась еще недели две, не больше. Постепенно и Мустафа, и Влада стали замечать на себе тяжелый взгляд Карима. Он становился все более мрачным и неразговорчивым. Девушка понимала, что плохой мальчик устал играть роль невинного агнца. Значит, их война характеров вот– вот вспыхнет с новой силой… Пыталась себя к ней психологически готовить. Она все еще не хотела прогибаться под его желания и волю, но возвращаться к жизни взаперти не могла… Последние недели одиночества ей дались крайне тяжело…
Она понимала и видела, что Карим начинал терять терпение, слишком они заигрались в этот невинный флирт. В конце концов, он мужчина, который не обязан отказывать себе в близости с женщиной так долго. Но Влада не догадывалась, что было кое– что еще, что одновременно бесило его и не давало покоя. Он видел со стороны, как весело и оживленно девушка проводит время с Мустафой, как в этот момент менялись и она, и он…И это все больше его тяготило…Словно какое– то паразитическое насекомое, его подтачивала изнутри жгучая ревность… И он даже не знал, чему он больше завидует– тому, какой веселой этот паренек может сделать Владу, или тому, как свободно и легко они общаются без перебоя…
– Как это ты ее так веселишь?– с плохо скрываемой обидой как– то сказал Карим Мустафе.
Тот лишь пожал плечами.
– Наверное, она просто чувствует, что я ничего от нее не хочу…
– Я и так терплю, как могу, стараюсь держаться от нее подальше…
– Твой взгляд все выдает, Карим. Ты пожираешь ее глазами. Не оставляешь ей простора, даже чтобы свободно вздохнуть. Джибран говорил: «Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи…»
– Чушь, – резко перебил его Карим,– можешь не умничать при мне, сыпля цитатами этих поэтов– демагогов– неудачников. Да и вообще, надоел со своими книгами. Здесь тебе нужны не книги, а вот это,– он потряс в руках автомат,– может, тогда бы тебе не пришлось хромать– он вышел из комнаты с тяжелым осадком на душе. Ему не хотелось обижать Мустафу, говоря о его ранении, тем более, что врач из полевого госпиталя сказал, что тот никогда не сможет избавиться от хромоты, но эмоции были его сильнее.