Выносливая, страстная и горячая от рождения, эта женщина словно была рождена пороком. Умела доставлять удовольствие всеми возможными на свете способами… Это и позволяло ей так долго находиться при нем, чувствовать себя особенной… Даже в чем – то доверенной. Вот только все это было ее заблуждением. Она была всего лишь его вещью, игрушкой… Никого и никогда еще Корсан не подпускал к своему сердцу…
– Господин, – простонала сладострастно, вмиг сгруппировавшись и приняв сексуальную позу, несмотря на очевидную боль в связанных руках, да и во всем затекшем теле. Она была совершенно голой… Смуглая кожа светилась в полумраке подвала.
– Балкис, как поживаешь? – подходит тихо, вытаскивает не спеша ремень из штанов…
– Мыслями о тебе, Господин… – облизывается, поднимая на него глаза…
– Обо мне думала, когда решила сыграть роль обвинителя и пошла к никчемному старику, потерявшему на этом острове всякую власть? Знала ведь, что я за это не похвалю… – в его голосе ярость, хоть и умело скрываемая за размеренной речью.
– Прости, Господин! Но да! Я думала только о тебе! С ума схожу от мысли про тебя и нее… Не могу так жить… Лучше убей меня… Сердце и без того кровоточит… – поднимает на него глаза, полные мольбы и… желания…
Порочная сука… Усмехнулся…Еще совсем недавно не задумываясь бы трахнул…
– Разве у меня мало было других женщин помимо тебя? Откуда вдруг такая ревность?
– Она другая, господин… Она хочет занять мое место! В Вашей постели и в Вашем сердце…
Он подходит к ней, приподнимает ее лицо за подбородок. Смотрит с минуту. Потом молча отступает. Натягивает ремень в руках, кожа на котором с характерным треском нарушает повисшую тишину в мрачном подвале, а потом с силой бьет по оголенным ягодицам женщины.
– Выпяти задницу, Балкис. Ты знаешь, я не отказываюсь от своих обещаний. Я обещал сто ударов ремнем – ты их получишь. Скажи спасибо что не плетью. За твой побег и попытку скрыться от моего наказания это должна была бы быть плеть…
Женщина покорно подставляет ему свою пятую точку, занимая провокационную, вызывающую позу. Ремень свистит, соприкасаясь болезненными шлепками с ее мягкой плотью. И вот, она уже не выдерживает и стонет. Ей больно, а он жесток и непреклонен.
Удары сыпятся на ее раскрасневшийся зад один за другим, а напряженную тишину в комнате нарушают лишь ее ритмичные стоны в унисон ударам. Он делает паузу, давая ей возможность перевести дух.
– Как дела, Балкис? Усваиваешь свой урок?
– Да, господин… Думаю о том, как хочу Вас… – насилу выдавливает из себя…
Он хмыкает и продолжает экзекуцию…