— Тебе повезло, что ты моя сводная сестрёнка, щекастая, а иначе я бы тебя запер вместе с собой на каком-нибудь чердаке, — говорю первое попавшееся в голове.
И зачем я это сморозил?
Васильковые глаза скептично посмотрели на меня, но я быстро сумел нацепить на лицо уверенное выражение, которое наполовину пересекалось с моим любимым и непробиваемым "морда-кирпич".
Если хочешь выиграть словесную перепалку и у тебя изо рта вылетает какая-то белиберда, то скажи это уверенно, будто так и надо. Главное, нокаутировать соперника, чтобы он выпал в аут.
— На чердаке полно предметов, которыми можно огреть твою дурную голову и страшилками о чердачных призраках — меня не напугать, — меланхолично отпарировала Саша, перезагружая свой телефон.
Я позволил губам растянуться в ироничной полуулыбке и, спрыгнув с кухонной стойки, наклонился к её лицу и насмешливо проговорил:
— А с чего ты взяла, что я буду доказывать глупыми страшилками свою пригодность к браку?
Громова вздрогнула. Краснота от шеи распространилась дальше в V-образный вырез тонкой бледно-розовой футболки, а дыхание стало тяжелым. Я настолько сильно почувствовал её эмоции, что её дыхание отозвалось как-то во мне. А в висках запульсировала оглушительно кровь.
Неожиданно для себя… я посмотрел на Сашку, как на девушку. В смысле, не на как вредную сестричку, с которой всегда было весело побраниться, подраться и пообсуждать кино, под спёртые дорогущие конфеты у мачехи, а как на… как на гребаную девушку, о которой задумываешься: "а каково с ней зажечь в постели… и на других горизонтальных поверхностях?".
Батюшки, неужели так и становятся извращенцами?
— Господи, боже мой, это отвратительно, — сморщилась Саша, отходя от меня подальше и стараясь смотреть куда угодно, только не на меня. — Ельский, ну у тебя и фантазии.
Встряхнув головой, тем самым попытавшись отогнать дурацкие мысли, я весело ответил:
— Даже стало любопытно: тогда какие у тебя фантазии?
— Ну уж точно не заброшенный и пыльный чердак, со старым барахлом и где, наверняка, полно мышей и их помёта, — саркастично отозвалась Саша, заправляя светлый локон за ухо. — Скорее всего: номер люкс, где джакузи, наполненное прохладным шампанским и белыми лепестками роз, огромная кровать…
— Застелённая алыми шёлковыми простынями? — ехидно отозвался я, садясь обратно на кухонную стойку.
— Которые обычно в гробу подкладывают? — хмуро переспросила блондинка. — Точно не алыми. Белыми… или же чёрными. Да, чёрными! Потому что я блондинка и светлокожая — буду хорошо гармонировать.
Да уж, не только фантазёрка, ну и ещё заботится о том, как будет выглядеть, блин. Баб… девушки. Что ещё сказать?