Пора!
Воздух взвыл, когда Пегас извернулся в полете, на полном скаку – точно так же, как до него это сделала ужаленная стрелами Химера.
Близко. Она была совсем близко. Распахнула львиную пасть, оскалила клыки. На слюнявой морде козы, в янтарном взгляде змеи читалось предвкушение. Бурлило, клокотало пламя в двух передних глотках, словно в кузнечном горне, медля извергнуться наружу, отползая назад, в мощную грудь, дышащее смрадом логово. Огонь? Нет, зубы и когти. Со всей страстью хищника Химера желала вонзить в жертву клыки, разорвать на части, опьянеть от вкуса горячей крови, живой трепещущей плоти. Напиться чужого сладкого ужаса, жизни, покидающей тело.
Жалкий обгорелый труп рушится наземь? Это слишком похоже на милосердие.
Одним движением я сорвал прочные кожаные завязки. Выхватил из чехла оружие. Зашелся краденым, каркающим хохотом. Неподъемное копье показалось мне легче дротика.
– Убью, – пообещал я. – Я тебя убью.
Уверен, она услышала.
Копье съело расстояние между нами так, будто изголодалось по каждому ломтю пространства, отделявшего меня от Химеры. Нырнуло в львиную пасть. Ухнуло в полыхающую жаром глотку. Потеряло очертания и форму, оплыло, растеклось.
Я успел, опередил. Не Химеру, нет! Я опередил радугу, золотой лук, выгнутый в полнеба, уже готовый пасть мне на голову, превратить Беллерофонта в стрелу, отправить на другой край света, подменить Хрисаором: великаном, мужем, отцом. Миг, другой, и весь мой шаткий замысел, а может, и вся жизнь пошли бы прахом.
Впрочем, пойти прахом никогда не поздно.
* * *
У меня есть оружие, царевна.
«Оружие? Какое? Нож? Праща?!»
Лицо твоей сестры.
«Что?!»
Лицо твоей сестры. Подковы для коров, изобретенные моим хитроумным дедом. «Украдено у Главка, сына Сизифа.» Письмо из Аргоса, отправленное твоему отцу, Филоноя. Ядра для пращи, купленные на ликийском рынке. Все это есть у меня, а в придачу – ужасная казнь богохульника, которую я видел на площади.
«Я не понимаю тебя…»
Свинцовые белила Сфенебеи. Свинцовые подковы для коров. Свинцовая табличка, содержащая просьбу убить меня без суда и приговора. Свинцовые ядра для пращи. Расплавленный свинец, залитый в глотку казнимому. Наконечник тяжелого копья, взятого у наставника Поликрата, горит, плавится на солнце, брызжет искрами…
«Чтобы расплавить молибдос, требуется меньший жар, чем тот, при котором плавятся медь и бронза.»
Великие боги! Да я вооружен до зубов!
Копье из свинца. Цельное. Литое. Мой заказ мастеру Акаманту.
Молнии решают не все. Не всегда. Даже радуги решают не все. Ум и хитрость. Я помню, дедушка. Спасибо, старый хитрец Сизиф. Спасибо, царевна Филоноя. Я обещал убить и убил. Я обещал вернуться…