Мокрый снег налип на ботинки, и как не старался Матвей, стряхнуть белые комья стуча нога об ногу, до конца не стряхнул. Притащил с собой в малюсенькую прихожую.
Впустившая их с Кузнецовым в дом Оля, зябко куталась в длинную шерстяную кофту.
- Заявление будем писать?- официальным тоном представителя органов интересуется застрявший на пороге участковый.
Шарит по полу прихожей взглядом.
- Щетку бы, или веник - снег с ног смести, иначе мы вам здесь натопчем.
- Да - да, конечно. Извините,- хрипло бормочет девушка, поспешно бросается за бордовую штору, прикрывающую по всей вероятности подобие кладовки. Через минуту возвращается со стареньким, растрепанным веником.
- Здравствуй Оля.Очень рад тебя видеть.- принимая из дрогнувшей руки девушки старенький веник, говорит Матвей.
- Привет Матвей - хрипловато выдыхает Оля.
- Мы быстро,- заверяет Кузнецов, выпуская Матвея на крылечко.
- Я думал здесь сноха Потаповой, а нет, не она. Та - крупная и темноволосая. Дом столько времени не топленый стоял, не представляю как в нем можно жить. Да еще и ребенком.- ворчит участковый наблюдая как Матвей торопливо скребет по коже ботинок гнущимися прутьями.
Матвей ворчание Кузнецова проигнорировал, он ловил звуки долетающие из домика.
- Мам! А где полицейский и другой дяденька? Ушли? Вместе с котиком?- доносится через дверь обитую дермантином, детский голосок.
- Майечка, иди в комнату, здесь сильно дует. Никто не ушел, сейчас снег с обуви стряхнут и вернутся.
Мама. Значит всё-таки девочка не младшая Олина сестренка. А такае предположение у Матвея мелькало. Не то, чтоб для него это важно, кем Оле ребенок приходится, просто пьяный урод бормотал о незамужней девке. Мразь! Мало я его мордой в сугроб ткнул. Зарыть нужно было в этом сугробе! За то, что посмел рот поганый открыть. За то, что испугал ребенка и Олю.
Олю. Скорей удалить с обуви этот чертов снег и вернуться к Оле.
Она дождалась их возвращения в прихожей. Все также в кофту вязаную кутается.
- Оль, дочке сказала, что дует сильно, а сама мерзнешь.- мягко укорил, сбросив пуховик, пристроил его на при битый к стене свободный крючок. Получилось по-будничному и как само собой разумеющееся. Будто не было временного промежутка в шесть лет. Шесть лет отсутствия в жизни друг друга.
- Ничего, я закаленная.- неуверенно улыбнулась Оля.