Внешностью святой отец походил на слона, да и спокойствием напоминал его же. Монах сидел в позе лотоса, и голос его был подобен шороху трущихся друг о друга камней.
— Сила? Напрасно вы пришли ко мне, если хотите отыскать её. Я лишь сижу на одном месте, подобно камню, и в дождь, и в ветер…
— Но для чего? — спросил Хякусюбо.
— Чтобы забыть о времени, о мире, о самом себе и стать выше всего. Другими словами…
— Что «другими словами»? — переспросил было Кюта, но…
Мудрец, с которым мы только что говорили, превратился в каменную статую.
— Другими словами, он стал камнем, — тихо подытожил Хякусюбо.
Мы сложили руки и поклонились навеки уснувшему отшельнику.
И только Куматэцу ковырял в носу и вообще с самого начала смотрел куда-то в сторону…
Слегка покачиваясь, лодка пристала к берегу каменистого острова, что возвышался над поверхностью воды. Город на нём напоминал паразита, поселившегося на раковине.
Святым отцом оказался морской лев в соломенной шляпе. Он сидел на балконе на самой высокой скале и рыбачил чуть ли не километровой леской. Лев сразу же показался мне существом весьма прожорливым.
— Сила? Не буду пускаться в философию, — ответил святой отец и тут же с помощью магии смотал леску и вытащил из моря цветного желтохвоста. — В жизни побеждает тот, кто быстрее всех ловит рыбу, кто может отведать любые деликатесы мира.
Он быстро откусил острыми зубами голову желтохвоста и продолжил, наслаждаясь вкусом:
— Нужно подгадывать момент и хватать добычу. Другими словами…
— «Другими словами»…
Глаза мудреца вдруг хищно сверкнули, и он сглотнул. Мы с Кютой мгновенно почуяли опасность и отскочили. А вот Татара чуть замешкался.
Мудрец с невероятной скоростью взмахнул удочкой:
— Не уйдёшь!
Татара с лёгкостью попался на крючок. Он засучил руками и ногами, но куда там — уже через секунду его тело описывало дугу и летело прямиком в широко раскрытый рот мудреца, причём отдельно от одежды.
— Гя-а-а!
Но стоило мне подумать, что Татаре пришёл конец… как морской лев вдруг проглотил одежду, не тронув самого растяпу. Мы стояли как вкопанные и дрожали, а мудрец смотрел на нас с ухмылкой:
— Спокойно, гостей я не ем!
Похоже, он хотел преподать нам урок, показав, насколько жестокой бывает реальность.
Позади послышался зевок Куматэцу…
Тяжёлое солнце уже практически завалилось за горизонт.
Уставшие от путешествия, мы тащились по пустоши, чтобы выйти на дорогу до Дзютэна.
— У каждого собственные взгляды, всякий говорит о чём-то своём, — сокрушённо произнёс Хякусюбо.
Куматэцу повернулся и насмешливо хмыкнул:
— Ладно тебе, будешь всякую бредятину слушать — совсем потеряешься.