— Я ничего не могу с этим поделать, — сказал он. — Это своего рода горячо — видеть тебя за рулем моего грузовика.
Он рассмеялся, а я снова покраснела. Он, казалось, наслаждался тем, что я была на взводе. Он заплатит за это позже, я уверена в этом.
Мы обедали на стоянке грузовиков в сорока милях к северу от Феникса, но Коди оставил большую часть своего буррито, сказав, что он был слишком острый. Я попыталась дать ему немного своего саба с тунцом, но он отмахнулся, сказав, что ему нравится смотреть, как я ем. Да, это вообще не заставляет меня чувствовать себя неловко.
Я спала в течение нескольких часов во второй половине дня, когда мы уверенно направились на север, а когда я проснулась, мы были всего в пятидесяти милях от границы штата Юта. Ну, это не совсем правда. Я проснулась, но оставалась с закрытыми глазами, чтобы у меня было время обдумать, что я здесь делаю и как этот удивительный мальчик — мужчина — изменил мою жизнь до точки, где все, во что я верила, вдруг показалось неправильным или устаревшим.
Его приход так много значит для меня, но он сдерживает себя, и я не знаю почему. Я не понимаю, как в одну минуту он может целовать меня, будто нуждался во мне как в воздухе, чтобы дышать, а затем обращается со мной, как будто я его маленькая сестра или кто-то еще.
Он хотел, чтобы я была частью его списка желаний — черт, он даже добавил пару моих желаний в него, в том числе ночь под звездами. И я видела, спальные мешки в задней части его грузовика, прежде чем мы покинули Сан-Диего.
Это то, что мы еще не обсудили. Сон.
Или не сон, что беспокоило меня больше.
— Я знаю, что ты проснулась.
Его голос заставил меня сесть с виноватым видом.
— Нет, я не проснулась.
Его смех был бархатистым, а его красивые губы изогнулись вверх.
— Ты храпишь, когда спишь.
— Я не храплю!
— Ты похожа на сурка или кого-то еще, все эти милые сопящие звуки.
— Ты так жесток!
— И твой рот открывается, так что, вероятно, слюни тоже.
— Прекрати!
— И так как ты не делала ничего из этого в течение двадцати минут, это заставляет меня задаться вопросом, о чем ты думала.
Попалась.
Ну, ладно, он решил обсудить это.
— Я думала о тебе. Я думала о нас. Есть ли вообще «мы»?
Его улыбка спала, но он дотянулся до моей руки.
— Ты мой лучший друг.
Его ответ был болезненным. Но это было также уклончиво.
— Я знаю. Ты говорил мне это, но это все? Потому что ты поцеловал меня, три раза, и это точно были не поцелуи «лучших друзей».
Он сжал зубы вместе, и я могла видеть мышечный тик на его челюсти.
— Мне очень жаль. Я не должен был этого делать.