— А это всегда был жилой дом? — поинтересовалась я у женщины.
— Да. На этом месте раньше располагался детский сад, но Борис решил, что дети побудут и в другом месте и распорядился снести здание садика и построить себе дом, — вздохнула она. — Вообще, ваш дядя не очень любил экономить на себе, вот на других да. Он даже на детях собственных экономил. А что он творил со своей женой, я даже рассказывать не буду.
Я вспомнила Ирина, ее злой и одновременно затравленный взгляд. Надо будет спросить у Ричи что с ней и поучаствовать в судьбе вдовы.
— Микаэла, вы знали моих родителей? — решила задать вопрос, когда женщина закончила мыть и присела ко мне, предварительно налив себе чаю.
— Да, — она тяжело вздохнула. — Вы знаете, наша стая, в отличии от многих была очень дружная, что ли. Ваш дед, Прохор Наумович, отошел от дел, как только Федор, ваш отец, вступил в полную мощь. Ох и хорош был, чертяка, — она восхищенно улыбнулась, — больше половины нашей стаи были влюблены в него, я конечно имею в виду женскую часть. Высокий, широкоплечий, выйдет, помню, летом, когда еще юношей был, на улицу в одних шортах, стоит потягивается, а мы с подругами как дышать забывали, глядя на него. Глазищами своими голубыми бездонными глянет на нас, хитро улыбнется, обнажая свои ровные белые зубы — все! Куда шли, зачем шли — исчезает из памяти. Стоим, как дурочки, рты раззявив и любуемся, пока матушка его, царствие небесное Настасье Никитичне, на нас не рявкнет. А мы в рассыпную, забывая куда шли. Визжим, как маленькие порося. Федор смехом заходится, заливистым таким, протяжным.
Он же, когда в Академию поступил никого из своей стаи в обиду не давал. Они с Тарасом Шубинским там ой как первое время дрались, отстаивая свое главенство. С первого курса заводилами были. Шубинский своих защищал, Соболев своих. Сдружились они против общего врага — с дальнего Востока поступил сын Альфы — противный тип, хоть и красавчик, от этого, наверное, еще более противный, не давал проходу сначала Анфисе, волчице из серых, а потом начал ухлестывать за Марией — из наших. Вот Тарас с Федором и сдружились против него. Что они там ему сделали, не знаю, но их двоих чуть не отчислили. В итоге решили разделить друзей — отправили по разным академиям, но дружбу это не сломало.
Закончил учиться ваш отец, приехал в родные пенаты, ваш дед год еще побыл главой стаи и отбыл вместе с женой, вашей бабушкой, на покой, даже не дождался, когда Федор пару себе найдет. Махнул рукой, говоря устал, и укатили они в теплый Краснодарский край. А отец ваш за управление взялся. И неплохо получалось у него, я скажу. Потом Марису встретил на свадьбе у Тараса. Мы конечно погоревали с местными девчонками, но что тут сделаешь. Да и мама ваша оказалась очень доброй и отзывчивой. А красотка была какая, под стать своему истинному. Вот прям как вы с Ричардом, — улыбаясь посмотрела на меня Микаэла. — Смотришь на вас вместе и любуешься. Как он вас обнимал тогда после битвы, как переживал за вас.