— Дай я! — взял инициативу ангел и как только хамертол водрузился на законное место, позади прозвучал громовой раскат. — Лиза, сейчас! Иди внутрь!
— А как же ты? — не в силах совладать со страхом, простонала, скорчив гримасу ужаса.
— Совершенно неважно, — он лучезарно просиял и подмигнул как ни в чем не бывало. Словно это мы жарили барбекю на пикнике, а вовсе не темные твари пытались подпалить наши задницы. — Ступай, — он кивнул на светящийся столп.
— Нет, — запротестовала. — Они уничтожат тебя! Спасайся! — я поймала его за грудки и скрутила ткань в приступе паники.
— Лиза, милая! — он осторожно разжал судорожно стиснутые пальцы, отцепляя от одежды, и целуя их. — Я еще никогда и ни от кого не убегал. И сейчас не поступлю так, — покачал головой, и воспользовавшись минутным замешательством, толкнул меня в густое световое пространство. — Душа моя, произнеси имя! — вежливо попросил.
— Сохрани свою жизнь! — дребезжащий голос сорвался на крик.
Он ничего не ответил, отступая все дальше. Его вид сквозил явным упрямством, твердостью в принятом решении и мужественностью.
— Что ты задумал? — взвыла, испуганная его неясными намерениями и новым выстрелом, который практически пробил брешь, даже искры умудрились проникнуть сквозь толщу, летая и, медленно опускаясь на платформу. — Ненавижу тебе! Если бы только знал, как ненавижу! — зарыдала, поддавшись отчаянию.
— Тоже люблю тебя, детка, — усмехнулся Мстислав и упрямо добавил. — Имя.
— Прошу. Не заставляй думать, что потеряла тебя. Улетай же! — умоляла, наблюдая за его бездействием.
— Уже и так потеряла, — произнес, причиняя мне неистовую боль.
— Вернувшись в свое настоящее, хочу надеяться на то, что ты жив, — все еще рассчитывала убедить упрямца, спастись.
— Я уже как несколько лет мертв, — равнодушно пожал плечами.
— Ведь ты меня понял, так почему продолжаешь мучить? — выдохнула обессиленно.
— Все во благо, — черноглазый улыбнулся, но через мгновение красивое лицо исказилось мукой.
Поначалу отнесла произведенную гримасу к испытанному острому чувству при прощании. Словно возникшая безысходность заставила его страдать до такой степени, что он опустился в своих эмоциях до элементарной слабости. Но я никогда не видела его таким… Обиженным, язвительным, злым — да, угнетенным — нет. И это обстоятельство невероятно смутило. Что-то не так.
Сомнения оказались вполне оправданными. Я в ужасе вздрогнула, а из груди вырвался сдавленный крик, когда заметила огненных жучков, как и в прошлый раз, атаковавших черное густое оперенье крыльев. Они стремились сжечь их дотла.