– Готов сдаться в рабство Елизавете Истоминой. Недорого, – бодро рапортует гороховый шут, а я вполне натурально давлюсь своим латте макиато с грушевым сиропом и укоризненно зыркаю на провинившегося Ивана.
– И это где я нагрешить успела, что мне такое счастье привалило? Мужа на сутки не заказывала, стриптизера тоже не вызывала, – потираю ломящие виски и прихожу к выводу, что день сегодня какой-то «черезжопнотвоюматный», как выражается Истомин Андрей Вениаминович.
– Лиз, ну тебе ведь в «Кабриолет» администратор нужен, – лукаво щурится мартовский кот Филатов и незаметно подсовывает мне под правую ладонь плитку темного шоколада с мятой. И не откуда-нибудь, а из самой Финляндии. – Я могу помочь на первых порах, пока не найдешь замену.
– Это абсурд.
Одна мысль о двухметровом бугае в качестве хостес в женском салоне красоты вызывает неконтролируемый приступ гомерического хохота, только на этот раз я успеваю отставить кофе подальше – исключительно из уважения к сборщикам драгоценных зерен на бразильских плантациях. Ну а картинки Ваньки, предлагающего какой-нибудь гламурной фифе с мопсом подмышкой глубокую эпиляцию зоны бикини, так и вовсе отправляют меня в продолжительный нокаут.
Никак не могу успокоиться, периодически похохатывая, и принимаю из рук заботливого брюнета салфетку. Нужно все-таки удалить с щек черные дорожки от катившихся ручьем слез.
– Елизавета Андреевна, ты зря меня недооцениваешь. Тебе бы очень подошел оттенок «шоколадная карамель», а Анжелике – «клубничный» или «пепельный блонд», но никак не то желтое убожество, которым ее покрасили, – я пребываю в состоянии глубокой изумленной комы, Филатов же, удовлетворенно выдохнув, добавляет очков в свою внезапно оказавшуюся бездонной копилку: – и не пытайся отрицать. Половина клиенток вернется во второй, а то и в третий раз, чтобы посмотреть на мои мускулистые плечи и накаченную задницу. Зря я что ли от тренажеров не отлипаю?
И, хоть скромности этому индивиду явно не занимать, здравое зерно в его рассуждениях имеется. Поэтому я избавляюсь от навязанных обществом стереотипов и смотрю на брюнета по-новому. Чем черт не шутит, а?
– Лиза? – из астрала меня возвращает заглянувший на огонек Сашка, и я ляпаю граничащее с глупостью.
– А мы тут плюшками балуемся. Будешь? – в темно-карих глазах плещется что-то очень напоминающее морской шторм, но я слишком увлечена захватившей меня идеей, чтобы копаться в причинах испортившегося настроения Волкова. Так что протискиваюсь мимо находящегося в недоумении цербера бочком, оставляю ему шоколадку и бросаю через спину уже Ивану: – пошли, покажу твои новые владения, мой верный миньон.