Утреннее волнение стремительно отступает, и я даже позволяю себе скинуть лакированные туфли-лодочки, вытягивая босые ноги под столом. Перебираю звенья металлического браслета, блаженно жмурюсь, мечтая о теплой ванне с солью и пеной, и не оборачиваюсь на порыв морозного воздуха, просачивающийся сквозь открытую дверь. Как оказывается, зря.
– Поздравляю, Лиз, – в несколько широких размашистых шагов Саша преодолевает расстояние до моего кресла и прижимается прохладными губами к виску. Букет белых тюльпанов в самой обычной упаковке из коричневой бумаги, перетянутой светло-сиреневой лентой, перекочевывает ко мне на колени и заставляет сердце учащенно биться.
– Все-таки приехал? – роняю риторический вопрос и скольжу пальцами ему под пиджак, обнимая за талию. Кровь мгновенно разносит тепло по венам, а в груди буйным цветом цветет весна, и совсем не важно, что за окном пару часов назад срывался мелкий колючий снег.
– Я боялся, что не успею, поэтому не стал обещать, – объясняет причину недавнего отказа Волков, отчего мое восхищение им только растет. Уж если я и что ненавижу в людях, так это пустые слова.
– Устал? – я вижу и синеватые тени под его глазами, и то, как он ослабляет, очевидно, надоевший тонкий темно-синий галстук. – Кофе?
Я не успеваю отдать распоряжение, а Саша – согласиться, потому что из массажного кабинета выплывает посвежевшая Лебедева. Она инспектирует нашу фривольно-непринужденную позу, кривит в узкую линию губы и бросает в нас ядовито-саркастичное.
– Хорошо, что я ушла от тебя к Глебу. Не люблю быть второй, – Волков хмурится, непроизвольно сжимая кулаки, но молчит.
Неизвестно по какой причине, то ли опешив от чужой завидной наглости, то ли слишком расслабившись от Сашиной близости, я тоже молчу. Хотя уличить Марину во лжи ничего не стоит: это я всегда была второй и никогда о своих чувствах не говорила. По крайней мере, до их с Волковым разрыва.
Лиза, 13 лет назад
Человека невозможно вытащить
из-под завалов прошлого. Либо ты
выкарабкиваешься самостоятельно,
либо остаешься под обломками.
(с) «Счастливая», Элис Сиболд.
Первый раз мы пересекаемся с Мариной на Сашиных проводах. И на фоне этого прекрасного лебедя с идеальной белоснежной кожей и россыпью обворожительных веснушек на маленьком носу я мигом превращаюсь в несуразного гадкого утенка. Угловатого, неуклюжего и сомневающегося в собственной привлекательности. Да здравствуют подростковые комплексы.
Горячий летний ветер поднимает полы ее короткого нежно-голубого сарафана, обнажает точеные стройные ноги, и я даже успеваю заметить край соблазнительного белья кремового цвета. Воспринимая как данность и восхищенный взгляд Волкова, и пристальное внимание всех его друзей.