Спустя пару часов тщательных приготовлений мы готовы сражать всех и каждого наповал, танцевать до упаду и пить все, что пьется и горит. Выбранный Васильевой «Ройал» пестрит молодежью, алкоголь льется рекой, а за пультом девушка-диджей активно машет синими дредами в такт выбранного ею бита. Я ставлю зрелищу твердую пятерку, задорно подмигиваю бармену и, одернув край задравшегося платья, приземляюсь на высокий барный стул, мимоходом сообщая подруге.
– Я не пью шампанское, потому что пузырьки бьют в голову и требуют виски, водку и во-о-он тот коктейль, – по сложившейся традиции я заказываю двойную текилу и чуточку жалею, что к ней не будет капкейка с вишенкой от шефа.
– А я пью шампанское, виски и во-о-он тот коктейль, – передразнивает меня Аленка, сложив губы буквой «о» и прикончив третью по счету «Кровавую Мэри». Судя по всему, искусство пить и не пьянеть она освоила лучше, чем университетские предметы.
По крайней мере, к танцполу Васильева перемещается уверенной походкой, ни разу не пошатнувшись и не зацепив ни одно извивающееся под латиноамериканские ритмы тело. Я же заказываю еще порцию текилы, краем глаза посматривая за подругой.
Количество алкоголя в моей крови постепенно увеличивается, вчерашние опасения кажутся несущественными, и почему-то очень хочется выдрать стерве-Калугиной все ее наращенные космы к чертям. Но, за неимением нужного объекта по близости, приходится довольствоваться малым и присоединяться к зажигательным пляскам Аленки.
Веселье кружит нас на своей карусели, девушка-диджей, кажется, проводит свою лучшую вечеринку, и мне в принципе нравится все, кроме широкоплечего парня, материализующегося рядом с Васильевой. Он кладет огромную лапищу ей на талию и пытается увести в сторону вип-кабинок, ну а я решаю, что подругу нужно срочно спасать.
Дальше все происходит, как в замедленной съемке. Я выхватываю у проходящей мимо девушки в коротком золотистом платье бутылку шампанского и, от всего сердца ее поблагодарив, замахиваюсь, собираясь проломить наглецу череп. И возможные последствия в виде вызова кареты скорой помощи и наряда полиции совсем меня пугают. Единственное, что немного смущает, так это выражение шока, застывшее у Аленки на лице.
Она открывает рот, но, не издав ни звука, захлопывает его, парень рядом с ней тоже застыл и ждет, пока я-таки завершу начатое. И я откровенно не понимаю, почему Сашка спасает лоб брюнета от столкновения с зажатым в моих пальцах стеклом. Волков сдергивает меня с места и крепко прижимает к своей каменной груди, отчего моя рука безвольно опускается, а шампанское с глухим стуком падает на пол и катится какому-то счастливчику под стол. Я утопаю в карих глазах, забыв, что мы в «Ройал» далеко не одни, пока к Васильевой не возвращается дар речи.