– Лиз, это вообще-то мой однокурсник, – взволнованно лепечет подруга и извиняется, ощупывая парня на предмет несуществующих повреждений: – Вадик, прости.
Я скромно шаркаю ножкой, мгновенно превращаясь из разгневанной фурии в няшу-стесняшу, но приносить свое «sorry» («извини» в переводе с английского – прим. автора) не собираюсь. В конце концов, я же не виновата, что Вадик не догадался сначала представиться и четко обозначить намерения по отношению к хрупкой беззащитной девушке.
– Забирай свою воительницу, пока она мне всех кавалеров не перебила, – заразительно смеется Аленка и думает, что я не замечаю их с Сашкой многозначительных перемигиваний.
– Так вот кто меня сдал! – мой возмущенный крик тонет в восторженных возгласах толпы, приветствующей ремикс звучащей из каждого чайника мелодии. А больше я и не успеваю ничего сказать, потому что Волков подхватывает меня на руки и выносит из здания клуба, виртуозно лавируя между гостями и разносящими напитки и блюда официантами.
Саша бережно ставит меня на ноги, и я делаю глубокий глоток свежего воздуха. Немного отрезвляет. Порыв ветра задирает край платья, проходится по ногам и заставляет поежиться, что не укрывается от как всегда внимательного Волкова, укутывающего меня в пропахшую его терпким одеколоном куртку. Беспечность испаряется, оставляя после себя неловкость и смущение, красящие мои щеки в румянец.
– Я ведь тебе никогда не врал, Лиз, – Саша пропускает сквозь пальцы пряди моих торчащих в разные стороны волос и смотрит внимательно, как будто проникает взглядом в самую душу, отчего дрожь лихорадит тело, а колени предательски подкашиваются.
– Даже семь лет назад, – выталкиваю непослушным осипшим голосом и прижимаюсь губами к его губам.
Переплетаю наши языки, впитывая аромат мяты, кофе и невыразимой нежности, потому что именно сейчас мне до одури необходимо знать, что Волков нуждается во мне так же сильно, как и я в нем. Веду ладонями по его шее, собирая мурашки, и тонко всхлипываю, когда его руки ложатся на поясницу. Пытаюсь объяснить поцелуем, как я по нему скучала, как не спала ночами и как складывала себя по кусочкам после нашей первой близости и его признания в том, что после Марины он не сможет никого полюбить.
– Лиза, я же не железный, – отрываясь, шепчет мне в ключицу Саша, опаляя горячим сбитым дыханием кожу. И явно борется с собой, пытаясь остаться единственным здравомыслящим из нас двоих. – Ты пьяная и завтра пожалеешь.
Прежний Волков в такой бы ситуации точно не остановился и с вероятностью в сто процентов отвез бы меня к себе. Такие мысли вертятся у меня в голове, и я считаю нужным ими поделиться, доводя Сашу до белого каления. Он морщит лоб, хмурится и, резко открыв передо мной дверь автомобиля, сообщает.