Я, кажется, взвизгиваю и, не чувствуя земли под ногами, мчусь ему навстречу. Локомотивом врываюсь в распахнутые объятья и висну у Сашки на шее, будто дорвавшаяся до бананов обезьяна или ребенок – до елочных игрушек.
– Слава богу, ты приехал, – прижимаюсь к нему, упиваясь затапливающим меня изнутри покоем, и с удовольствием ныряю в насквозь пропахшую его запахом куртку. И даже без лишнего писка позволяю натянуть на себя балаклаву и шлем: – забери меня отсюда, пожалуйста.
И Волков не заставляет просить его дважды. Убедившись, что молния у меня на куртке застегнута наглухо, ладони надежно приклеились к баку, а туфли на высоком неудобном каблуке остались стоять на обочине и не будут мешать, он поворачивает ключ в замке зажигания и плавно выруливает на асфальтовое покрытие. И мне совсем нет дела, что позади нескладно ругается Алик, а в каморке валяется мой клатч с разряжающимся мобильным.
Лиза
Мстить может каждый. Мужество
нужно, чтобы прощать.
(с) к/ф «Очень страшное кино 4».
Прячу нос за разворотом подаренного мне Филатовым явно в насмешку пособия «Как управлять проблемными сотрудниками» и широко, душераздирающе зеваю. Юлька варит третью подряд чашку кофе исключительно из человеколюбия, а у меня по-прежнему слипаются глаза. Если бы еще недавно кто-то сказал, что мы с Волковым проболтаем до самого утра, просто держась за руки, я бы посоветовала ему обратиться за помощью к психиатру.
Но факт остается фактом. Домой я вползла, когда уже рассвело, плюхнулась в постель, не раздеваясь, и попыталась за пару часов восполнить недостающую норму сна. Не получилось.
– Лизавета Андреевна, – как черт из коробочки, выпрыгивает из-за своего рабочего места Ванька и вытягивается рядом по стойке смирно, источая прямо-таки тонны бодрости и жизнелюбия, отчего мне отчаянно хочется огреть его по курчавой башке. Лопатой. Десять раз.
– Отстань, старушка, я в печали, – я любовно прижимаю к груди книгу, справедливо решив, что столкновения с чугунным черепом нерадивого администратора она не переживет, и снова глубоко зеваю. Из вредности пытаясь пнуть Ивана мыском балетки – ну, а что он счастливый такой?
– Лиз, тут такое дело, нужно отъехать на пару часов после обеда, срочно!
– На тот свет? – мрачно уточняю я, с благодарностью выцарапывая из рук Юли дымящийся напиток, и осторожно делаю глоток. Вкусно.
– Типун тебе на язык, – притворно обижается Филатов и исполняет то, чего я ну никак не ожидаю – обнимает своими огромными лапищами, которые не так-то просто с себя сбросить.
– Делай, что угодно, только отстань, – я с трудом возвращаю себе способность дышать и обреченно машу на добившегося своего громилу.