Но Пиппин слишком глубоко погрузилась в свои страдания, чтобы слушать.
И все же, когда она пыталась ободрить кузину упоминанием об их пьесе, что-то всколыхнулось в сознании Талли. Она бросила взгляд на пустое место на своем столе и произнесла забористое русское ругательство. Такие слова могли бы шокировать любую матрону в Лондоне – конечно же, если они бы понимали этот язык.
Неистовства этого восклицания оказалось достаточно, чтобы отвлечь Пиппин от ее переживаний.
– Что такое, Талли?
– Наша пьеса. Наша глупая, нелепая пьеса! – пожаловалась она, поднявшись и бросившись к своему столу, где увидела одну рукопись, но не ту, что нужно. – Я отдала мистеру Райдеру – о, черт, лорду Ларкену – нашу пьесу.
– Я думала, ты сказала, что он хотел прочитать ее, – ответила Пиппин.
– Да, «Слезы Елены». Но, ох, Пиппин, я сделала нечто ужасное. – Талли отвернулась от стола, вцепившись руками в юбку. – Второпях я отдала ему неправильную пьесу. У лорда Ларкена «Рискованная авантюра леди Персефоны». Весь наш заговор и план лежит на его прикроватной тумбочке.
Мисс Браун стояла в центре большой гостиной, собрав вокруг себя гостей, словно была особой королевской крови.
– Я на самом деле питаю к ней отвращение, – недовольно сообщила Талли, повернувшись в сторону Пиппин, стоявшей рядом с ней. После обеда все скопление гостей перебралось в эту внушительную комнату, чтобы провести вечер в легких развлечениях. Двери в сад были открыты и за ними собирались сумерки, покрывая розы и роскошные лужайки романтическим полумраком.
Теперь в число гостей Фелисити входили не только члены семьи, Элсфорды и Брауны, но также лорд Кранвич, сэр Роберт Фоксли и лорд Гримстон – трио, обладающее любовью к спорту, превосходными родословными и, самое важное, отличными поместьями с хорошим доходом. Как Фелисити сумела убедить их приехать, Талли не могла представить, но подозревала, что ее сестра намеревалась свести сэра Роберта, сидевшего на диване рядом с Кранвичем, с одной из сестер Элсфорд, а Кранвич либо Гримстон предназначались для мисс Браун.
По всей вероятности, потому, что их владения располагались рядом с шотландской границей, как можно дальше от владений Фелисити в Суссексе.
Мистер Джонс, маскируясь под кузена Пиппин, мистера Хартуэлла, сидел в углу, пытаясь развлечь не особо радостную леди Джениву.
За фортепиано, рядом с младшей мисс Элсфорд, стоял, переворачивая ноты, лорд Бойс, застенчивый молодой человек, который обеспечил себе почетную запись в «Холостяцкой Хронике» благодаря мягкому нраву и хорошему доходу.