Она пропала и остальное неважно.
Ни Фелисити и ее неустанное сводничество. Ни Пиппин и «тетушка Минти» и все их проблемы.
Имел значение только этот мужчина, и Талли хотелось, чтобы его поцелуй никогда не кончался, потому что он пробудил в ней новый мир неизведанной страсти.
Когда его твердые, упругие губы накрыли ее рот и его язык дразнил ее собственный, она ощутила себя раскрытой, приведенной в состояние необычайной настороженности. Ее тело пробудилось к жизни, выражая вслух все те желания, которые она так долго держала в узде.
О, Боже правый, если он целует ее губы, гладит волосы, так почему же ее бедра начали дрожать, а тело внизу так напряглось?
Потому что, лукаво подумала Талли, ей хотелось, чтобы он коснулся, подразнил ее там, точно таким же образом, каким нежно перебирал ее выбившиеся локоны, а после этого выпали шпильки из ее волос; с тихим звоном они приземлились в траву, словно звякнул ключ, открывая замок, освобождая ее.
Райдер продолжил целовать ее, переместившись к ее шее, затем – к мочке уха, дразня и покусывая ее.
Его руки блуждали по бархату платья, а ее кожа под тканью оживала пылающей дорожкой огня.
Коснись меня, коснись меня снова, захотелось умолять ей. О да, здесь, почти выкрикнула девушка, когда его пальцы задели округлость одной груди, ее сосок напрягся под платьем.
Оба ее соска напряглись. Талли чувствовала себя крайне порочной, открываясь его прикосновению… этот мужчина заставлял ее ощущать себя такой испорченной. Заставлял ее думать о таких губительных… таких грешных вещах…
О, один момент. Она? Грешит? С мистером Райдером?
Талли распахнула глаза, звук рассерженного лая и рычания Брута пронзил ее одурманенные желанием чувства.
Господи! Она целовала викария.
Почувствовав, что ее внимание переключилось, мистер Райдер прекратил восхитительные покусывания, и ее шею начало покалывать, когда холодный вечерний ветер заменил тепло его губ. Он приподнялся, и на мгновение в его темных глазах отражалась только страсть, но затем в них возникло осознание, за которым быстро последовало то же самое потрясение, как представила себе Талли, которое ощутила она.
– Мисс Лэнгли, я… я… я…
Она приложила палец к его губам, как для того, чтобы удержать его от произнесения невнятных извинений, так и по другой причине.
– Пожалуйста, сэр, больше ни слова, – прошептала она.
– Но мисс Лэнгли…
В этот раз она закрыла мистеру Райдеру рот ладонью и бросила на него сердитый взгляд, к которому обычно прибегала Фелисити, обнаружив, что Брут погрыз еще один бесценный предмет мебели Холлиндрейка.