, и с тех пор их никто не видел и ничего о них не слышал.
Сюжет слишком знакомый, чтобы Фелисити не догадалась что к чему.
– Но Фелисити, я думала, что ты сказала… – снова начала Талли.
– Не обращай внимания на то, что я сказала, – ответила герцогиня, застонав, а затем начала ходить перед ними. – О, это ужасно. И как раз накануне моего приема. Как не вовремя!
Талли и Пиппин быстро переглянулись, Талли была готова простонать: «если я еще раз услышу про этот проклятый прием, я… ».
В глазах кузины отражалось полное согласие. Да, но у нас есть другие неприятности…
– Разве вас не волнует, как это выглядит? – воскликнула Фелисити. – И то, что, по всей вероятности, дядя Темпл может приехать сюда с минуты на минуту, чтобы осмотреть все вокруг. Или, что еще хуже, этот ужасный мистер Пимм пришлет кого-то, чтобы все выведать, не поставив нас в известность. И потом, что, если сам Дэшуэлл приедет сюда! Или, намного хуже, его обнаружат здесь…
– Говори тише, – резко заявила ей Талли. – Ты не только можешь разбудить тетушку Минти, – сурово прошептала она, кивнув в сторону двери позади нее, – но не мешало бы позаботиться и о том, кто слышит тебя. Если в твои намерения входит распространить эти сумасбродные теории по всему Суссексу, то можешь продолжать, потому что своими гневными тирадами ты добьешься лучших результатов, чем «Морнинг пост».
Ее сестра в изумлении приоткрыла рот, словно собираясь возразить, но затем слова Талли проникли в ее сознание, и она плотно сжала губы, а ее руки сжались в кулаки по бокам.
Но в то же самое время опасения Фелисити угнездились в груди Талли, и ее сердце забилось быстрее.
Пришлет кого-то, чтобы все выведать, не поставив нас в известность…
Если бы только это оказалась неосуществимой идеей. Если бы только она не знала правду.
Что этот кто-то уже здесь.
Потому что пока Фелисити высказывалась на этот счет, у Талли перед глазами возник образ мистера Райдера. Нет, этого не может быть. Он же кузен Холлиндрейка.
Разве не так?
Вышагивая взад и вперед по ковру, Фелисити задавала вопросы один за другим, хотя теперь ее голос звучал значительно тише.
– Одно дело, если будет запятнана моя репутация, – проговорила она, остановившись перед ними и приняв самую величественную позу. – Но что будет с репутацией Холлиндрейка?
Талли ощутила, как сжались ее внутренности. Холлиндрейк? О, черт бы побрал Фелисити. Ей непременно нужно было напомнить им о Тэтчере. О том, чем они обязаны ему. И, что еще хуже, герцог всегда проявлял только доброту и щедрость по отношению к сборищу родственников жены, к ее странным знакомым и сомнительным слугам.