- Вы не против, если я присоединюсь к вам? А то боюсь, мой костюм сотрётся от женских рук, — спросил он.
- Нет, — тихо ответила я, и открыла глаза.
- Я знаю, что написано в вашем письме, — нарушил молчание лже-Ян.
- Это уже не имеет значения, — покачала я головой и допила бокал.
- Он был прав, вы полны магии. Аура вокруг вас светится, — продолжал он.
- Ян, довольно, — попросила я его.
- Простите, — бросил он. – Завтра я уезжаю.
- Хорошо, — прошептала я.
- Ладно, наверно, я должен попрощаться сейчас. Ведь, как я подозреваю, вы отправитесь домой, а мне придётся вернуться в зал, — произнёс он и встал, протягивая мне руку. Я вложила свою и уже стояла рядом с ним.
- Я не знаю, как отблагодарить вас, Лорель, за то, что вы сделали именно для меня, за то, что вы подарили мне, оторвали от сердца…
- Вам не за что благодарить меня, лже-Ян, — перебила я его, а затем смутилась, поняв, что я ляпнула.
- Простите, — зажмурилась я.
- Лже-Ян? – рассмеялся он. — Значит так вы про себя меня называете?
- Простите, вырвалось, — я ощутила, как щеки заполыхали.
Он продолжал смеяться, качая головой, и я закусила внутреннюю часть щеки, чтобы от досады не топнуть.
- Лорель, вы удивительная, — наконец-то, он успокоился, но ещё улыбался. – Я говорю вам, до свидания, не прощайте. Я надеюсь, что когда-нибудь вы приедете в мою страну, и погостите на родине вашего возлюбленного.
- Спасибо, — вздохнула я, ощущая свою руку в его.
- Господи, не смотрите так на меня, потому что сейчас я разрываюсь, — он закрыл глаза, а я освободилась и отошла. Было тяжело отпускать его, но это мой долг.
- Всего доброго вам, граф, — я улыбнулась ему в последний раз и, развернувшись, пошла к машине.
Глава 47.
Нет, я не буду плакать, а только улыбаться, — твердила я себе, пока шофёр Яна вёз меня к моему дому.
Он перестал быть для меня лже-Яном, он стал одним целым, совершенным Яном. От которого пришлось отказаться.
- Спасибо, — пробормотала я мужчине, открывшему мне дверь, и быстрым шагом пошла к дому.
Мне хотелось снять это платье, как и снять все воспоминания. Надо отдать эти наряды в какой-нибудь музей, чтобы больше ничего в моей комнате не напоминало о нём. Но есть письма. Я их тоже скрою, дабы не было соблазна перечитать. Мне требовалась новая свежая внутренняя почва, чтобы жить. Взявшись за ручку своей двери, я замерла. Комната рядом манила меня, звала. И я подчинилась этому зову, и, не включая свет, вошла в гостевую спальню. Ничего даже не намекало на то, что тут кто-то живёт. Постель аккуратно заправлена, ни единой мужской вещи вокруг. Единственное что тут витало, это аромат, тонкий и едва уловимый, но он был.