Он шаркал не из лени поднимать и переставлять ноги, А только лишь из одного желания – чтобы хоть какой-то звук прорезал эту хрустальную тишину маминого небытия.
~
-Мальчик, а ты кто?
–Мама, я твой сын Тим. Тимур, ну!
–У меня нет сына, мальчик. Иди к себе домой. Иди. Тебя уже потеряли.
~
Тëтя Люба, что жила за их стенкой, почему-то, любила эту тишину.
Она приходила к ним домой, садилась у окна, и целыми днями смотрела во двор.
Иногда, она смотрела за мамой.
Иногда – за Тимом.
~
-Менция, – Тим во сне ругается с чëрной трубой, засасывающей маму, – уходи, оставь мою маму.
–Деменция! Я деменция! – Гудит труба, и засасывает в себя маму, еë память, и синее море и синее небо.
А Тиму остаётся тишина. Тишина и терпение, и ожидание.
Из школы – домой. И в магазин. И домой…
И в аптеку. И домой…
~
И в никакие лётчики Тим не пошёл.
Потому, что надо быть с мамой.
Смешно. Когда он выбирал – кем ему работать, чтобы были деньги и время быть с мамой…
Из маминой тумбочки выпал клубок с нитками, в который был воткнут старый металлический крючок для вязания. Тот самый – из счастливого подоконничного детства…
~
Уже тринадцать лет Тим работает в СМУ "Высота-Строй" вязальщиком арматуры.
Растёт, строится дом. А с ним вместе растёт Тим. Только он этого не замечает.
Он ходит по арматурной сетке и связывает железные перекрестья проволокой.
Ррраз, продеть, зацепить, свернуть. Ррраз. Металлический крючок в руках Тима снуëт, как челнок в ткацкой машине.
Тим даже не следит за тем, что делает его крючок. Ррраз. Терпение. Ррраз. Ожидание.
~
Угрюмый, сутулый парень шаркает ногами по арматурной сетке. Он не видит и не слышит ничего вокруг. Ни синего неба над ним, ни синего моря шумящего города под его ногами.
На высоте двадцать пятого этажа, по самой кромке, ходит тень, что когда-то была Тимом. И вяжет петли металлическим крючком.
И с работы – домой. И в магазин. И домой…
И в аптеку. И домой… К маме…
~
-Тимур, сынок, – светлых пятен у Тима с мамой было мало, – обещай мне, что ты всегда будешь пристёгиваться.
Прозрачная рука мамы касается новенького страховочного строительного пояса.
Тогда Тим получил его в свой первый рабочий день, и принёс домой. Показать маме, надеясь, что она выпрыгнет, ненадолго, к нему из своего небытия, и увидит, что он уже взрослый.
И она очнулась. И улыбнулась. И даже пила чай с сушками. И они смотрели в окно, и смеялись.
~
В тот день соседская деваха – Танька-Грибок, в очередной раз устроила свару в дворовой песочнице.
Посреди песочницы стоял огромный деревянный навес виде Гриба-Мухомора.
Под ним и была резиденция Таньки.