- Зачем? - недоуменно спросила она.
- Надевай, прокатимся.
- Я... я не... нет! - Соня опешила.
- Вообще-то я не спрашивал. Надевай.
- Послушай, - начала Соня, - достаточно того, что ты привёз меня сюда против моей воли! Но я не сяду на ЭТО ни за что, слышишь?!
Моронский молча отложил свою куртку на сидение мотоцикла и подошёл к Соне. Так же молча, не давая ей дернуться, надел на неё куртку, и застегнул молнию до самого подбородка.
- Не бойся, тебе понравится, - спокойно сказал он, игнорируя нервное сопение Сони. - Ещё вот ботинки нужно надеть, а то в кроссовках щиколотки о выхлопную можно обжечь.
Он сел перед Соней на корточки, стянул с ее ног по очереди левый и правый кроссовки, ловко надел и зашнуровал высокие кожаные ботинки, которые Соне были велики размера на три. Затем облачился сам, выкатил железного коня из гаража во двор и завёл, от чего в первую секунду-две у Сони заложило уши.
- Н... нет, п-пожалуйста, - взмолилась Соня, боясь что вот-вот расплачется. Даже попятилась назад в жутко неудобных ботинках, но Моронский водрузил Соне на голову шлем, затянул под подбородком, взял за руку и потащил к мотоциклу. Усадил на пассажирское сидение (если можно было так назвать маленькое место позади водителя), сел сам и надел свой шлем.
- Обними! - услышала Соня приглушённый шлемом приказ.
Девушка мешкала.
- Обними, говорю, упрямая!
- Какая же ты сволочь, Моронский! - громко крикнула Соня и нехотя слегка обхватила полы куртки по бокам Макса.
Двигатель заревел. Моронский аккуратно вырулил со двора и выехал на подъездную дорогу. У Сони тряслись поджилки. Она на автомобиле-то скорости боялась, а тут сидишь ничем вокруг не защищённый. А если сдует? Ей уже казалось, что они едут слишком быстро. Но скорость, как будто, только нарастала. В какой-то момент она почувствовала, что если сейчас не обхватит Макса со всей силы, то просто улетит назад.
И она обхватила. Что есть силы вцепилась в него обеими руками, и не в силах посмотреть, что происходит вокруг, зажмурила глаза. Сразу же почувствовала, как Моронский погладил одной ладонью сцепленные в замок вокруг его талии Сонины руки.
«Гад, - подумала Соня, - держись за руль обеими руками!»
«Пожалуйста!»
Рука его вернулась на руль и Соне показалось, что мир вокруг размазывается. Она уже ничего не слышала и не видела, кроме свиста ветра и нарастания низкого, утробного рыка из глушителей.
А когда мотоцикл вдруг стал входить в поворот и ей показалось, что они сейчас просто лягут на дорожное полотно, Соня завизжала. Как визжат на Американских Горках. В голос.