Не помогал даже народный женский способ отвлечения от навязчивых мыслей - тотальная уборка жилища. Все валилось из рук.
Да и на сон особо надежды не было. Он стал поверхностным, тревожным, наполненным одним и тем же кошмаром - темным и небритым. Каждую ночь она просыпалась в горячке, вставала, шла на кухню, жадно пила там воду. Потом долго смотрела на себя в зеркало в ванной и изучала своё пылающее лицо.
Музыку вообще не воспринимала ни в каком виде. Даже рингтон на телефоне раздражал. И особенно песни. Особенно, в которых про чувства. Ни одну композицию в плеере или на радио дослушать не могла. Раньше никогда в слова не вслушивалась. А теперь они сами настырно лезли в голову.
И всюду мерещился Моронский. Она чувствовала его обжигающее дыхание возле своей шеи, его губы на своих губах, его язык у неё во рту. И горячие его руки везде.
И в голове сутки напролёт красной табличкой маячили два вечных русских вопроса: «что делать?» и «кто виноват!»
Она подолгу выбирала, что надеть. Перетряхивала весь гардероб, вываливала на кровать и пол своей комнаты ворох тряпья, и все не нравилось.
В четверг нужно было ехать на встречу с заказчиком. Осталось всего полчаса, а она бегала по дому в одних трусах и с полотенцем на мокрой голове.
В итоге натянула на голое тело простую белую футболку и джинсы скинни. Еще влажные волосы собрала в высокий хвост. Сунула ноги в кроссовки и понеслась.
На дороге, то и дело, вздрагивала от чёрных машин, маячивших в зеркалах обзора. Хоть и понимала, что это совсем не взрослое поведение. Но ничего поделать с этим не могла - ключ от собственных эмоций был потерян где-то на той злосчастной выставке...
Соня катастрофически опаздывала. Ехала с превышением. И слишком поздно заметила, как догнавший ее чёрный Гелик, встроился впереди в ее ряд и, как ей показалось, слишком резко сбросил скорость. Уже понимая бесполезность манёвров, она вжала в пол педаль тормоза. Шины протестующе завизжали, лёгкую Кию протащило по инерции несколько метров и с треском впечатало Гелику в задний бампер.
- Моронский, чтоб тебя! - Соня с досады шлёпнула ладошками по рулю и застонала в отчаянии! - на встречу она опоздала, - Кончится это когда-нибудь?
Зато она сейчас его увидит - пронеслась в голове чья-то чужая мысль. Ну, уж явно не Сонина!
Однако, двери «мерина» медленно открылись и вместо Моронского из салона Гелендвагена вывалились два бритоголовых, похожих друг на друга, словно однояйцевые близнецы, братка. Водитель остался сидеть в орущем шансоном автомобиле.
- Ничёсе! Какая бикса! - цокнул языком один лысый верзила, подойдя к водительской двери Сониной Кии. - Выходи, цыпа, приехала! Конечная.