Рина замолчала. Это ужас! Почему такое пришлось пережить маленькой девочке? Обдумывая ее слова, поняла, что наши судьбы в некотором роде похожи. Потеряли родителей, воспитывались бабушками. Вот только мне даже не разрешили посмотреть на родителей, прежде чем их похоронили. Потом я узнала, что авария была страшная, и бабуля с дедулей просто не захотели травмировать детскую психику.
«После этого ты молчишь?» – спросила у Рины.
"Не знаю. Возможно. Первое время мне просто не хотелось никого видеть, ни с кем говорить. А потом…».
А потом к ней приставили няню, которая измывалась над ребенком. Если у меня рядом были, хоть и не долго, близкие люди, и поддержка у меня была, то у Рины этого не было.
Я вспомнила тот день, когда впервые увидела девочку. Ее взгляд. Пустой, безжизненный. Будто смотришь в глаза человеку, которому больше незачем жить. Единственные эмоции, что я смогла из нее достать, это грусть и тоска. Очень редко она несмело улыбалась. И лишь тогда, когда я рассказывала о своем мире, ее взгляд горел. Меня удивила и испугала такая догадка. С ней нужно срочно что-то делать.
«Кэти, то есть Рина, запомни этот день».
Девочка с непониманием посмотрела на меня.
«Сегодня мы прощаемся со своим прошлым!» – насколько могла торжественно поговорила я. Ради этого пришлось вырваться из ее объятий и сесть напротив Рины. Кажется, меня не совсем поняли. Девочка шмыгнула носом и внимательно смотрела на меня.
«Ты это о чем?»
«О том, что с сегодняшнего дня, точнее ночи, мы избавляемся от груза прошлого. Мы забываем все плохое, что было с нами! И обещаем помнить только хорошие моменты. Дни, полные улыбок и смеха! Мы никогда не забудем наших родных. Они навсегда в наших сердцах. И ради них мы должны жить дальше!» – у меня самой дух захватило от такой речи.
Похоже, Рина прониклась. Она встала напротив меня и утерла красный от слез нос.
«Клянусь!» – я кивнула головой, принимая ее клятву.
«И первым делом ты должна заговорить», – закончила я и внимательно посмотрела на неё, ожидая выполнения этого нехитрого задания.
Девочка молчала. Я ждала.
«Не могу», – сдалась Рина. Я же стала прокручивать в голове возможные варианты.
«Ты когда кричала, сорвала голос?»
«Нет, – было мне ответом, – Меня проверяли магически, все в порядке».
«Если это не болезнь, и внешних повреждений тебе не было нанесено, – Рина кивнула, подтверждая мои слова, – тогда у меня один вариант. У тебя психологическая травма. Ты была шокирована происходящим, – стала объяснять свою догадку. – Смерть близкого тебе человека всегда шок. А тут наложилось ещё и чувство вины. И, думается мне, последним штрихом был взгляд на мертвых родителей, в частности, на отца», – все время моих размышлений Рина неотрывно смотрела на меня. И внимательно слушала.