- Убирайся из моей квартиры, - прохрипела я, - иначе я вызову полицию.
- Ты думаешь, я боюсь? - засмеялся он и опустился возле меня на корточки.
- Я о тебе вообще не думаю.
- Аааа, - застонал он и схватился за волосы,начав ходить, - я ничего не понимаю. Почему ты досталась мне? Почему я?
- Вот и сваливай отсюда, - предложила я ему, - потому что я не вещь, чтобы кому-то принадлежать и доставаться. Ты можешь продолжать трахать своих блондинок в туалете клуба.
- Что? - взревел он.
- Да, ясно было, куда ты её утащил, как её, Трини, или вроде того.
После этих слов он снова налетел на меня и уложил на спину.
- Это ты виновата, ты виновата в этом. Ты целовалась со Спиро, ты танцевала так, что мне хотелось трахнуть тебя прям на том столе, а до этого на тротуаре. И сейчас я хочу тебя, я ненавижу тебя и хочу трахнуть, - он каждое слово выплевывал в меня.
- Я не шлюха, чтобы спать с каждым, и тогда я была пьяна и сделала ошибку.
- Ты шлюха, ты спала со Спиро, ты занималась сексом со мной, а сколько ещё было, - в ярости сказал он и схватил мои руки.
- Заткнись, ты не имеешь права так меня называть! - крикнула я, - я ни разу тебе не изменила, я всегда была верна тебе! Я отдала тебе свою девственность, я отдала тебе всю себя, а что сделал ты?! Что рыльце в пушку, поэтому всех принимаешь за шлюх, потому что ты сам ...
Не успев закончить, я почувствовала удар по лицу, тут же в глазах потемнело.
Брендон
Она сказала, что отдалась мне, что никогда мне не изменяла. Но я увидел её первый раз тогда на тротуаре! Я не знал её! Не знал! Она лгала, водила меня за нос. И я не сдержался.
Я замахнулся и дал ей пощечину, но не рассчитал силу. Она лежала без сознания. Я вскочил и проверил пульс, он прощупывался. Я осторожно потрогал скулу. Я ничего не сломал, но на щеке проглядывался синяк.
- Прости меня, - прошептал я ей, - я не хотел.
Я осторожно гладил её волосы. Она вывела меня, она извела меня, разрушила. Я достал из морозилки лед и завернул в полотенце, чтобы приложить к её щеке. Она вздрогнула и застонала. Она медленно открыла глаза, в них была боль и печаль.
- Прости, - шепотом сказал я ей.
- Убирайся, - сквозь слезы она ответила мне.
- Нет, я не бью женщин, я не знаю, как это получилось.
- Мне все равно.
Она закрыла глаза и свернулась клубочком. В тот момент она казалась такой маленькой, такой ранимой, мне хотелось защитить её от самого себя и от всего мира.
- Прости я, правда, не хотел.
Я попытался хоть как-то исправить ситуацию, я чувствовал себя паршиво. Она ничего не ответила, я слышал только её всхлипы.