— Тарас, привет, — ещё один звонок. — На работе? Нужна твоя помощь, скоро буду.
После этого Егор выходит из квартиры. Спускается к машине.
— Он жив? — настороженно спрашивает Яна.
— Я к нему не прикасался.
Машина трогается, увозя их из этого элитного, но прогнившего безнаказанностью района города.
— Куда мы едем?
— В одно место.
— Какое? Егор, я домой хочу, — хнычет Яна. — Помыться.
— Мыться тебе сейчас нельзя.
— Почему?
— Смоешь следы преступления.
— Что ты задумал? Куда мы едем?
— К судмедэксперту.
— Егор?!
Киреев, останавливается на обочине, разворачивается к девушке.
— Яночка, родная моя. Это необходимо. Нужно засвидетельствовать факт изнасилования.
— Нет. Я не хочу, это унизительно.
— Ян, не прошу тебя обнародовать это и выставлять свои фотографии на первой полосе новостной ленты. Я просто хочу, чтобы у тебя на руках были документы, которыми ты сможешь манипулировать ими. Дорохов наверняка отмажет сыночка от наркоты, от изнасилования отмазать будет невозможно. Это уголовное дело. Но я еще раз повторю, я не настаиваю на том, чтобы ты писала заявление на него. По крайней мере сейчас. Но завтра всё может поменяться, и ты воспользуешься этим козырем, чтобы больше никогда он не прикоснулся к тебе. Ты сможешь защитить себя. Документы будут у тебя, ты сама будешь решать, что с ними делать. Только ты. Мы едем?
— Да. Ты не оставишь меня?
— Нет. Я больше ни на минуту тебя не оставлю.
— Ян, ты как? — Егор, несмело стучит в дверь ванной комнаты.
Яна купается уже больше двух часов, и Егор не может найти себе место всё это время, он меряет квартиру шагами, периодически останавливаясь у дверей в ванную комнату. Он слышал, как первые сорок минут она просто плакала, потом, затихла, и мужчина был готов выламывать дверь, после десяти минут полнейшей тишины, затем, включилась вода. Егор облегченно выдохнул, продолжил свой путь до кухонного окна и обратно.
— Я сейчас выйду — слышится за дверью.
Егор уходит на кухню, чтобы налить девушке ромашковый чай.
— Покупалась? — стараясь задать вопрос обыденной интонацией, голос Егора садится.
— Да.
— Чай, — он разворачивается и, застыв в руке с кружкой чая, несколько секунд смотрит на синяки, которые не скрывает халат. Большой синяк на правой скуле, отпечатки его пальцев на шее, на тыльной стороне левой ладони тоже синяк.
Она словно испуганный олененок стоит в дверном проеме и не знает, что делать дальше.
— Ян, чай, — опомнившись, напоминает он, ставя кружку на стол.
— Спасибо.
Девушка присаживается за стол, обхватывает кружку двумя руками, смотрит на Егора. Он ведет себя странно, будто не знает, куда себя деть. Взгляд блуждает по пространству, и останавливается везде, кроме глаз Яны. Он избегает прямого глаза в глаза. И ей от этого очень неловко.