— Привет. Я в гости. На этот раз без Эвелины. — Она не придумала ничего лучше, кроме как выпалить это глупое приветствие. Как будто сама Мелани ждала встречи с нетерпением.
— Здравствуй, — последовал вежливый ответ. В тусклом свете фонаря над входом Лайна заметила, каким пытливым стал взгляд собеседницы. — Чему обязана?
— Я пришла просто так, — сообщила она чистую правду, смотря на Мелани снизу вверх. Та была выше на полголовы. — А кто это был?
— Знакомый кондитер. В моей псевдореальности Карвран покупал мне у него конфеты. Такой вкусный сорт. А потом оказалось, что здесь этот человек тоже существует. Вот только денег у меня нет, приходится убеждать его с помощью магии, — безмятежно сказала Мелани, оглядываясь на тропинку, по которой ушел мужчина. Свет упал на ее скуластое лицо с резкими чертами, и Лайна вздрогнула. На нем было написано что угодно — удивление, легкая досада, нетерпение, — но только не беспокойство заговорщика, которого чуть не разоблачили.
Может, показалось?..
— Пойдем в дом, здесь холодно, — Мелани повела плечами под тонкой тканью платья и распахнула дверь. — И почему ты явилась именно сюда?
Узкий темный коридор оканчивался дверью под лестницей, откуда можно было попасть в холл. Пришлось наклониться, чтобы пробраться туда. Сверху доносился смех, шорохи, болтовня и звуки радио.
— В прошлый раз нам не дали договорить.
— А мы разве говорили о чем-то интересном? По-моему, до этого так и не дошло, — хрипловато рассмеялась Мелани. — Или тебя заинтересовали те бредни… что-то о самодостаточности, силе, слабости и прочей ерунде?
— Тогда ты была серьезной. Вряд ли для тебя это ерунда, — произнесла Лайна, опять вглядываясь в ее прозрачно-серые, почти белые глаза с черным ободком.
— Все ерунда. Одинаковая. Жизнь несерьезна, смерть не стоит внимания. Но в твоем возрасте это прозвучало бы для меня дико, наверное.
— А что не ерунда? — Лайна зачарованно разглядывала Мелани, отмечая, как небрежно собранные пряди светлых волос подчеркивают острую линию скул. — Расскажи.
— Хочешь покопаться у меня в голове? — усмехнулась Мелани. — Отвратительная идея. Хотя что в этом мире вообще есть хорошего? Иди домой, Лайна. Ты вырастешь и скажешь спасибо сумасшедшей старухе за то, что она избавила тебя от своего общества.
В ее тоне было что-то, что не позволило задуматься о новых отговорках. Лайна не успела опомниться, как очутилась на проспекте Мардетт. Шум снова захлестывал ее, щеки лизал холодный ветер, перед глазами плясали разноцветные пятна света от фонарей и витрин, а в ноздри вползал морозный, утонченный, очень взрослый и невыразимо прекрасный аромат духов.