«Нахер».
Я тяну руку и притягиваю его к себе, и он не нуждается в дальнейшем поощрении. Его рот обрушивается на мой, завоёвывая, его руки скользят к моей заднице, поднимая меня, пока мои ноги не обхватывают его талию.
Я всхлипываю ему в губы, и он отвечает рычанием, его язык борется с моим.
«Боже, он хорошо целуется».
Его рука скользит по моим волосам, наклоняя мою голову так, чтобы он мог грабить глубже, пока я ерзаю на нем, прижимаясь к его твердому, толстому…
— Кхм.
Я напрягаюсь. «О нет».
— О боже, — бормочу я в губы Ракиза, а он игнорирует меня, дразня зубами мою нижнюю губу, когда рука на моей заднице притягивает меня ближе, его член трется о мой клитор.
— Кхм.
Я вздрагиваю, двумя руками толкаю Ракиза в грудь, пока он не отстраняется. Он долго смотрит мне в глаза, скулы горят от возбуждения, и я снова опускаю глаза к его губам. Я не хочу ничего больше, чем…
— Невада, — в голосе Араны слышится удивление. — Здесь кое-кто хочет тебя видеть.
Я снова толкаю Ракиза в грудь.
— Отпусти меня, — шиплю я, и он, наконец, подчиняется, хотя и прижимает меня к себе — вероятно, используя мое тело, чтобы скрыть свою гигантскую эрекцию.
Я отпихиваю его, но он крепко держит меня.
Я прочищаю горло.
— Я сейчас выйду, Арана. Спасибо.
Она улыбается мне, ее довольный взгляд перебегает с меня на Ракиза и обратно. Затем она кивает и поворачивается, возвращаясь в другую комнату.
Ракиз наконец отпускает меня, и я бросаюсь прочь. Я избегаю его взгляда, не желая видеть его удовлетворения — или, что еще хуже, самодовольного триумфа.
— Невада.
Я поворачиваюсь и поднимаю на него глаза. На его лице ничего этого нет. Вместо этого он выглядит как мужчина, едва держащий себя в руках. Мужчина с чертовски сильным стояком.
— Нам надо поговорить об этом, — говорит он.
— Позже. — Ложь горька на моем языке. — Мне нужно идти. Поговорим позже. —
Его взгляд изучает мое лицо, ища… не знаю, что именно. Затем он кивает, поворачивается и выходит за дверь.
Я смотрю ему вслед со странной грустью.
«Прощай, Ракиз».
***
Человек в дверях — дочь швеи. Мать послала ее с длинным теплым плащом для меня. Я улыбаюсь, потирая толстый материал.
Одежда. Есть.
Теперь пришло время заняться едой. Я уже договорилась и направляюсь прямо в гигантский пищевой кради. Несколько человек кивают мне в знак приветствия, слуги заняты приготовлением утренней еды.
Я слоняюсь вокруг, слушаю сплетни, и большинство людей игнорируют меня. Наконец наступает момент, когда кради пустеет на несколько секунд, пока люди выносят еду наружу.
Бини — одна из браксийских женщин — подталкивает ко мне огромный матерчатый мешок.