— Он мог бы выжить. Если бы этот упрямый ублюдок сразу пошел в кради целителя. Но он решил, что знает лучше. Никто не знал, что произошло, пока не стало слишком поздно. Он умер в мучительных муках, без близких родственников.
Я сглатываю комок в горле. Голос Ракиза полон боли.
— А где была твоя мама?
— Мертва.
«Хорошая работа, Невада. Сделать парня еще более подавленным».
— Мне очень жаль, Ракиз.
Он кивает, и я ползу вверх по его телу, пока не могу прижаться поцелуем к его челюсти. Он, кажется, вернулся из какого-то темного места, где он только что был, потому что он скользит рукой в мои волосы, удерживая мою голову неподвижно, в то время как он собственнически захватывает поцелуем мои губы.
— Сколько тебе было? — спрашиваю я, когда он позволяет мне отстраниться.
— Я видел шестнадцать летних периодов.
«Иисусе». В шестнадцать лет, находясь в трауре, он вдруг стал ответственным за племя из почти тысячи людей.
Он внезапно перекатывает меня под себя, и я моргаю, глядя на него.
— Хватит говорить о прошлом, — он наклоняется и целует меня, руки блуждают по моему телу, и я издаю стону. Возможно, он и прав. Одной ночи может быть недостаточно.
Глава 9
НЕВАДА
Рынок не походил ни на что, что я видела раньше. Я побывала на многих рынках на Ближнем Востоке и в Соединенных Штатах, даже на одном в Таиланде, когда Джейк настоял, чтобы мы использовали наш отпуск с максимальной пользой.
Но ни один из них не сравнится с этим.
По обе стороны улицы возвышаются кради и, вероятно, используются для хранения товаров и защиты продавцов от полуденного солнца. Лавки торговцев стоят рядами, предлагая духи, краски, украшения, еду, одежду, богато украшенную мебель и даже маленьких существ в клетках.
Здесь много разных пришельцев. Я не вижу браксийцев, но некоторые существа покрыты перьями или мехом и одеты в доспехи, одежду или вообще без ничего. Легкий ветерок доносит до меня сложный аромат — запах приготовленной пищи и пьянящих специй, а также сморщивающий нос запах сотен людей, снующих на маленьком пространстве.
Мы идем по рынку, воины то и дело останавливаются, чтобы задать вопросы о возможных появлениях других человеческих женщин.
Здесь Ракиз не король. С его лицом, покрытым синяками, и его нарядом, который видел лучшие дни, он просто мужчина. Мужчина, который держит меня рядом, обнимает, защищая — не потому, что думает, что я не могу сама о себе позаботиться, а потому, что видит в этом свою привилегию.
Эту сторону Ракиза невозможно игнорировать. Он быстро улыбается, смеется вместе со своими людьми, в то время как его глаза постоянно сканируют наше окружение. Он время от времени улыбается мне, останавливаясь, чтобы поговорить с продавцами и похвалив их товар.