— Так я и думал. Давай колись, какие трусики?
— Какие можно найти в «Таргет».
Его передергивает.
— Что? Нет! Типа такие упаковки с целым комплектом? Одни красные, одни белые, синие и серые?
— И черные. У меня черное нижнее белье, — гордо заявляю я.
— Ага, долбаные черные бабушкины панталоны. Смотри. — Притормозив на светофоре, он копается у себя за сиденьем и достает крошечные зеленые кружевные трусики. — Вот, что тебе нужно.
— Какая гадость. Давно они здесь валяются?
— Или такие, например! — Он вытаскивает более скромные трусики-бикини с голубыми полосками и маленьким белым бантиком. — Видишь этот бантик? Чертовски очаровательно. Куда лучше труселей-парашютов.
— Почему?
— Почему? — фыркает он и дает по газам, когда светофор загорается зеленым. — Запомни: парням нравится видеть голую кожу. Больше голой кожи — больше стояков.
— Мне уже кажется, что я совершила огромную ошибку.
— Можем прекратить все прямо сейчас. Только скажи.
Я вспоминаю о доброте Тео. Он — единственный парень, который смеется над моими саркастичными шутками, а не хмурится в ответ, который заботливо спрашивает, в порядке ли я.
Ну, Раник тоже спрашивал, но он не в счет.
— Нет, — сжимаю челюсти, — мы это сделаем.
— Молодчина, — довольно улыбается Раник. — Давай выстрелим этому парню прямо в сердце стрелой пухлозадого Купидона. Как его зовут?
— Не могу сказать.
— А стоит.
— Не вижу смысла.
— Смысл в том, принцесса, что я буду за ним следить.
У меня распахивается рот.
— По-дружески, — заверяет меня Раник. — Узнаю, что ему нравится, а что нет, какой он парень и чем увлекается. Нельзя применять общий метод ко всем парням. Мы все разные.
— Ну хорошо. Его зовут Тео, — признаюсь я. — Тео Моррисон.
Глаза Раника загораются.
— О-о, золотой мальчик, да? Ты выбрала настоящего ванильного парня.
— И что это значит?
— Что будет просто. Я уже его знаю: пиво по выходным, видеоигры каждый вечер, слушает «Neutral Milk Hotel» и прочие стремные инди-группы, ведет миссионерский образ жизни, встречался с одной девушкой все старшие классы, любит азиатское порно, мечтает о непосредственной девушке, которая будет его дополнять, конец.
— Это… пугающе конкретное описание.
— Я разбираюсь в людях, ясно? У меня уши повсюду, это помогло с некоторыми подробностями, но по большому счету я просто знаю, какие девушки в его вкусе. И ты не из них.
— Это очевидно.
— Нет… в смысле, черт, дорогуша, ты на самом деле не в его вкусе.
У меня сжимается сердце.
— Это еще почему?
— Ты слишком сильная, умная и независимая. А еще зрелая.
— Он лишь на год старше меня! — возмущаюсь я.