Он удивляется.
— Что? Чушь собачья! Я никогда никого не выгонял из своей постели, тем более под дождь. Клянусь. Спроси Трента или других ребят. Я бы ни за что так не поступил.
Заглядываю ему в глаза и понимаю, что он не врет.
— Слухи — зло, — подвожу итог я.
— Те, что о тебе, тоже не очень хорошие.
— О, правда? Поделись.
— Они не стоят того, чтобы их повторять, — недовольно бормочет он. — К тому же на самом деле никто в них не верит.
— Почему?
— Потому что никто тебя не знает. Слухи — это полуправда, понимаешь? Их обычно распускают люди, которые тебя знают и хотят навредить. С тобой никто близко не дружит — черт, да даже не враждует, — поэтому сложно придумать толковый слух, чтобы сыграть себе на руку.
— У меня есть подруга, Шарлотта, — возражаю я. — Но она бы никогда не стала сплетничать обо мне.
— Шарлотта? Девушка с кудряшками?
— Да. Мы знакомы со школы.
— Мы с Трентом знакомы с детского сада, — кивает Раник. — Хорошо иметь надежного друга детства. Это значит, что ты не робот.
Я хмурюсь, и он тут же идет на попятную.
— Черт, прости, принцесса. Забыл, что тебе не нравится это прозвище.
Я опускаю взгляд на подушку, на ней уже образовались мокрые пятна от моих волос.
— Меня так называли одноклассники, — не спеша произношу я. — Ты говоришь, как робот. Почему бы тебе не спросить у роботессы? Возьми в команду роботессу, она сделает всю работу. Она бесчувственная, как робот. Бессердечный робот. Стервозная роботесса. — Улыбаюсь Ранику. — Наверное, в каком-то смысле они были правы.
— В каком это? Все это полная хрень. Они просто завидовали твоему уму и выдержке. Ты не бесчувственная и не бессердечная.
— Я плохо к тебе относилась.
Он вздергивает плечами.
— Мне хватает любезностей от других девушек.
От этих слов у меня почему-то сводит желудок, но я нахожу силы продолжить разговор.
— Ты пытался обучить меня, а я все воспринимала в штыки. Наверное, тяжело работать с таким учеником. Думаю, мне просто страшно. Я боюсь, что не справлюсь с обучением и облажаюсь. Боюсь, что упущу единственный шанс быть с Тео, вот и срывалась на тебе. Прости, пожалуйста.
— Я тоже должен извиниться. — Он ерошит свои темные волосы. — За прошлую ночь. Не следовало утаскивать тебя с танцпола вот так. Это было не по-джентельменски.
— Значит, обычно ты стараешься вести себя как джентльмен? — ухмыляюсь я.
— Конечно! Может, я и задиристый болван, но уж точно не мудак. Ненавижу мудаков.
— Ты им и не был. Мне понравилось тусоваться с твоими друзьями в том клубе. — Мое сердце пропускает удар, и лицо заливается краской. — И понравилось танцевать с тобой…