— Вы врете, — заключил Андрей.
Врач дернул уголком рта.
— Отчего же вру? Вот сейчас укольчик тебе вкачу, и поедем в морг. Думаешь, ты первый? Ты вообще хоть иногда задумывался, где обыкновенные больницы берут донорские органы? За какие шиши они купят ту же самую почку? Двадцать тысяч долларов. Ты представить эти деньги в состоянии? Я — так вот очень слабо.
И он, направив острие иглы в потолок, слегка надавил на поршень. Тоненькая струйка подпрыгнула над стальной черточкой и упала несколькими капельками на лицо Андрею. Доктор достал из кармана халата коричневый стеклянный пузырек и клочок ваты. Протер спиртом руку пацана на плече.
— Что. что вы колете? — одеревеневшими губами выговорил напрягшийся юнец.
— Успокаивающее. Сейчас ты отрубишься — и поедем.
Игла больно ужалила в мышцу, внутри на пару секунд образовался упругий комок, который затем мягко растекся во все стороны. Доктор спокойно убрал шприц, отсоединил капельницу. Неторопливые действия врача убедили Андрея в том, что реаниматор и вправду намерен пустить его на запчасти. Вылезла даже уверенность в том, что больница ничего не получит — все уйдет по левым каналам «за бугор».
Надо было спасаться. Но как? Снотворное действовало, веки тяжелели.
Доктор, очень довольный, открыл дверь палаты. Зашел в изголовье, потолок поплыл — Андрея повезли прочь из реанимационной палаты. Сон и страх боролись за власть, страх побеждал, Андрей снова начал дергать путы.
Заехали в большой лифт. В сужающееся поле зрения мальчишки вплыл еще один врач.
— Наверх или в морг? — спросил он.
— В морг, — ответил реаниматор.
Андрей окончательно убедился, что сейчас умрет. Он хотел закричать — ведь в лифте свидетель. Он поможет, при нем не посмеют.
Прежде чем отключиться, он еще успел открыть рот.
Сон и страх были единым целым и длились вечность.
Но вечность тоже проходит. Андрей открыл глаза. Врач стоял перед ним склонившись.
— Ну, дергаться будем? — спросил он и, не дожидаясь ответа, вынул из нагрудного кармана халата скальпель.
Андрей уже в который раз попытался заорать. Получилось невразумительное сипение. Доктор нехорошо засмеялся и спросил:
— Что, жить охота?
Андрей кивнул.
— Неужели? А кто тут добить умолял? Передумал?
— Да!
— Уверен? Ты как следует подумай.
Пацан прислушался к себе и понял, что очень хочет жить — долго, десятки лет, сотню, даже инвалидом без рук и ног.
— Не убивайте меня, — прошептал он.
Врач поудобнее взял скальпель. Андрей прерывисто завыл.
— Да замолчи ты, дурак. И руками не махай, не то живо переломаю.
Доктор перерезал полотенца — одно за другим.