— Вот и я говорю о том же. Убийства в гостинице — это сложно. Понять бы, как заставили эту посудомойку выпить дрянь, которой она отравилась. А устроить проблемы на стороне — это как два пальца. К слову, как именно разбился столяр?
Оперативник посмотрел на лампу сквозь пиво.
— Да у него рыдван был — я бы побоялся в такой сесть, даже если он стоит на месте. А ездить — и подавно! А он ничего, колесил со страшной силой. И по пути на дачу, на повороте, вылетел с дороги. Разбился насмерть. не пристегнут был, ясное дело.
— Пьяный?
— Да нет, алкоголя в крови не обнаружено. И вообще ничего такого, что могло бы притупить его внимание, отвлечь. Нет, все чисто.
— И чего он тогда улетел? Машину не осматривали на предмет странных повреждений? Шланги тормозные могли подрезать, в колонке рулевой поковыряться.
— Тоже ничего. Все, что не разрушилось при аварии, осмотрели по нескольку раз. Чисто.
— Ясно. Вот ведь туфта какая.
— В принципе, это происшествие настолько непонятное, что хоть и впрямь его на Матроса сваливай! Просто взял человек и вылетел с дороги. И насмерть.
Комбат подозвал официантку, попросил принести еще пива.
— Сколько дней прошло от одного убийства до другого?
— Ровно семь.
— Вот оно как. И до третьего тоже?
— Ровно семь. Ну, то есть я понимаю, Борис, к чему ты клонишь. Это действительно слишком систематично.
— А еще я клоню к тому, что у нас осталось четыре дня. Иначе наш страшненький матросик промахнется со сроками.
— Кстати, хорошо. Если прикрыть все как надо, то можно заставить его торопиться. А где спешка, там обязательно будут ошибки. На этих ошибках можно взять того, кто стоит за всем этим шоу.
— Борис, ты все-таки удивительный человек. Не успел появиться, и уже все стоит на ушах. И уже нет никакого привидения, а есть чей-то злой умысел.
— Очень просто: ты мент, я — нет. У наших людей на милицию просто аллергия.
Крохин развел руками, признавая: да, есть такое дело, ничего не попишешь.
— А нельзя машину эту осмотреть? Может, я там чего замечу своим непрофессиональным взглядом?
Лейтенант вздохнул.
— Ну, корпус на свалку увезли. Я даже толком не знаю на какую. Если хочешь, могу узнать.
Рублев махнул рукой. Отпил пива и объяснил:
— Скорее всего его уже просто забросили черт знает куда. Или, если вы его отправили на Вторчермет, то могли порезать или спрессовать. Я даже не знаю, надо ли тебя загружать работой, от которой будет мало пользы.
— Да я могу узнать, не переживай.
— Ну, если можешь — узнай, — кивнул Рублев.
Позже, он задумался: что могло заставить человека вылететь с трассы? Конечно, старая машина — это фактор. Но обычно такие вот колымаги времен царя Гороха живут очень и очень долго. И если хозяин смог сделать так, что даже в этом возрасте они ездят, то из этого напрямую следуют два факта. Первый: машина не настолько в скверном состоянии, чтобы взять да и долбануться на ходу. Второй: при всем этом машина не сможет разогнаться до такой скорости, чтобы запросто улететь с трассы при адекватном водителе.