У Германа было открытое доброе лицо и выражение, будто он хочет сказать что-то важное. Оно помогало ему вставлять больше слов в разговоры с малознакомыми людьми. Непривыкшие думали, что у него и вправду есть что сказать «в кассу» и часто делали паузы в своих повествованиях. Паузы эти позволяли хитрецу вставлять слова, вздохи, цоканья языком и другие – зачастую украшенные жестами, - звуки, чтобы чувствовать себя центром беседы, не обычным слушателем, а помощником, даже наставником того, кто рассказывает. Светло-русые волнистые волосы, доходившие до плеч, украшали этого «хитреца».
Коричневые жёсткие волосы Артура не лежали, а стояли на голове. Сантиметров десять добавляли они к его росту. Если у Германа выражение лица намекало на то, что у него есть, что сказать, то у Артура оно говорило о том, что ему весело и даже смешно. Наверное, глаза его смеялись даже тогда, когда он был абсолютно серьёзен, даже тогда, когда просто необходимо было быть абсолютно серьёзным – например, в очереди к писсуарам в переполненном общественном туалете.
Огромные шарообразные тела были общей чертой всех троих. Герман был самый высокий, Артур – если не считать десятисантиметровой причёски, - примерно такой же, как Артём, а Кайрат самый маленький – сто семьдесят пять сантиметров – не больше.
Молоденькая медсестра вышла из соседнего кабинета с жирной цифрой «шестнадцать» на двери и подошла к Кайрату.
- Ваши результаты готовы, Кайрат Салимович! Прошу следовать за мной.
- Так быстро? – с ярко выраженным недоверием воскликнул названный здоровяк, вставая. – Что у них там за оборудование?
- Отличный дядька, хоть и хмурый - сказал Герман про ушедшего, когда тот скрылся за поворотом коридора. – Хорошо, если он попадёт на остров.
- Ну раз повели куда-то, значит проходит, - проговорил Артур.
- А может повели сказать, что не подходит, - предположил наш герой.
- А, ладно, - махнул рукой старший. - Скоро всё узнаем. Не люблю гадать.
- Я так обрадовался, когда мне сказали, что я подхожу по параметрам, - весело выплеснул из себя Герман. – Такие отзывы у них, такие результаты. Надоело уже жить в постоянном ограничении. То нельзя, это нельзя. Моим знакомым всё можно, и стройняхи все. Один вообще объедается постоянно.
- Метаболизм значит раскрученный, - сказал Артур.
- Да. Ещё и кроссфитом занимается.
- О! Ну, конечно! В его топке всё бесследно сгорает, - улыбнулся старший.
- А мне и объедаться нельзя и кроссфит нельзя, - видно было, что «нельзя» это самое ненавистное для Германа слово.
- «Нельзя» – это то же «можно», только с последствиями.