— Я знаю одно отличное заведение, где можно не только вкусно поесть, но и подают отличные вина, — Питер-Дамиен снова выглядел так, каким я его запомнил. Уверенным, молодым, веселым, — Правда, нас там будут ждать…
— Кто? — мы с Эвой недоуменно переглянулись.
— Наши пятерки, — он подмигнул, — Вы же не хотите, чтобы они остались голодными?
Это был обычный теплый день.
Такой, когда в открытые окна врывается ветер, пропитанные ароматами распустившихся цветов, а большая площадь между общежитием и главным зданием академии заполняется студентами, желающими прогуляться до начала учебного дня.
Я снова чуть не проспала.
Потянулась, чувствуя сладкую истому, и нехотя вылезла из кровати.
Отражение в зеркале заставило улыбнуться. Я выглядела… зацелованной и затроганной до полного истощения.
Даниель будто решил запастись ночами впрок — спустя два оборота он заканчивал Академию и, пусть мы оба понимали, что его работа и практика вдали — необходимость, уже мучались от будущей невозможности прикасаться друг к другу.
Дотронулась кончиками пальцев до опухших губ и со вздохом взялась за пуховку с пудрой, надеясь хоть немного замазать синяки под глазами.
Хорошо что удалось вытолкать его из комнаты посреди ночи и поспать немного.
Я надела удобные туфельки, строгое платье и заколола часть волос наверх, оставив несколько прядей лежать на плечах. А потом легко сбежала по широкой лестнице, отвечая на приветствия попадающихся студенток.
С тех пор как стало известно, что роду да Феррейра-Ильяву вернули все его привилегии, отношение благородных студентов снова изменилось. Вот только я теперь очень хорошо знала ему цену. Не мстила, нет. Но больше не общалась с теми, кто когда-то поливал меня грязью или отвернулся в самый сложный момент.
Приехавшим ко мне родителям Хайме-Андреса сказала, что нам не о чем разговаривать — я слишком занята учебой. Но если они настаивают, то могут пригласить меня вместе с моими родителями в гости в выходные, которые я провожу во дворце или городском доме.
Ретировались.
Мои родители тоже хорошо запомнили тех, кто не просто принял спокойно ситуацию и действовал по приказу короля, но еще и подобно шакалам рвал иброшенное мясо и обсасывали самые грязные подробности.
Как ни странно, Хайме-Андрес оказался гораздо понятливей. Кажется, наследник рода еще тогда, когда увидел наш с Даниелем поцелуй, все понял и отступился. И я оценила то, что он не пытался больше общаться со мной. Иногда ловила на себе внимательные и совсем не равнодушные взгляды, но единственное, что да Кастелло-Мельхор позволял себе — это учтивые поклоны.