— Нет! — взревел он и вдруг толкнул меня, так чтобы теперь уже я оказалась прижата к столбу.
— Что — нет? — прорычала.
— Я сам!
— Что-сам? — хотела спросить с иронией, а получилось сипло. И эти глаза напротив… за утопленной в черноте радужкой, прищуренные, бешеные, зовущие куда-то.
И этот хриплый, упавший на несколько тонов голос, произносящий вовсе странное:
— Всё. Сам.
Меня тряхнуло. И некстати оглушили воспоминания о том, как Вальдерей целуется.
Страстно, жестко, ярко… Каким он и был сам.
И его дыхание обожгло мои губы, заставило их раскрыться, а я…
— Вот вы где, — подчеркнуто нейтральный голос Жоакина заставил нас, фактически, отпрыгнуть друг от друга.
Кажется, Вальдерей ругнулся… я же захотела провалиться сквозь пол. В холл уже выходили другие члены нашей пятерки… И Милагреш.
— Пора идти на бои, — жизнерадостно объявил Роша, не заметив ничего странного, и повернулся к брюнетке. — Милагреш, ты же…
— Не идет, — его прервал ледяной голос капитана и все оглянулись. Вальдерей снова прислонился к столбу и ни на кого не смотрел, — Это мероприятие… только для нашей пятерки.
Щеки девушки налились краской то ли гнева, то ли смущения, но парню в таком состоянии никто не решился возражать. Он выглядел… как готовая лопнуть грань.
И даже Мигель смотрел на друга с обеспокоенностью.
Я облизала пересохшие губы и объявила:
— Мне нужно забрать… жилет.
— Я провожу, — все тем же жестким тоном заявил Вальдерей.
Кивнула.
И прошла в отдельную комнату, где мы оставили вещи.
Я никогда не была на подобных боях. Интересовалась, но не настолько, чтобы заставлять Хайме — Андреса их посещать. И моя пятерка относилась довольно прохладно к подобному времяпрепровождению, не предполагая, что простолюдины могут быть хоть сколько-нибудь полезны в своих потугах.
Сейчас же меня снедало любопытство, усиленное настойчивым желанием занять свою голову хоть какими эмоциями и мыслями. Не теми, что обуревали из-за Вальдерея. Который заделался теперь моим охранником и не подпускал никого из парней ближе!
Я уж было хотела высказаться по этому поводу — в конце концов с Мигелем хотя бы можно было поболтать! — но брюнет посмотрела на меня настолько давящим взглядом, что остановила себя.
Завеса с ним! Пусть чувствует себя хозяином положения… лишь бы не устраивал больше идиотских сцен.
К тому же, бои проходили в таком странном месте, что я и сама невольно начала жаться к Вальдерею.
Огромный сарай — в нем деревенские, наверное, все делали, и свадьбы справляли, и прочие праздники — был полон разношерстной публики. Крестьяне, благородные, студенты, стражи — да не за порядком следить, а посмотреть — возбужденные подростки, степенный торговцы, ремесленники всех мастей в весьма благодушном настроении и… перевозбужденные молодые девицы в поисках приключений.