Джон и еще несколько человек, кто оказались ближе к двери, первыми устремились на выход. За ними, переглядываясь и пожимая плечами, поспешили остальные. Не так представлялся им первый день в Академии. Лишь несколько часов назад они принесли присягу. Лишь час тому назад вернулись с банкета в честь начала учебы. Лишь полчаса тому назад ждали…
И дождались.
— В колонну по два. Р-разобраться. — кептен трусил рядом с курсантами. — Бегом. Бегом. Старт Смон-младший вперед. Держать за ним. Старт Такер — замкнуть строй. Кто отстанет — шокером по заднице. Три удара — и собирать вещи. Слепыши… Бегом. Арш.
Времени, чтобы построиться в колонну, им не дали. Пришлось разбираться на ходу, поскольку кептен Антрацит и оба старта, не переставая, подгоняли и подгоняли курсантов.
Пока шли приемные экзамены и тестирование, они успели немного ознакомиться с планировкой академии. Три главных учебных корпуса располагались по периметру. В центре между ними находился плац для показательных выступлений и торжественных приемов. Позади каждого главного корпуса находились дополнительные учебные корпуса, а за ними — два тренировочных плаца, три крытых полигона для стрельбы, ангары и гаражи для многочисленной техники, а еще дальше был довольно внушительный участок пересеченной местности с зарослями, обрывами, нагромождениями камней и водными преградами. Жилые корпуса наставников, казармы, гауптвахта, лазарет, пищеблок и административные здания, наоборот, располагались в стороне от комплекса. И сейчас колонна курсантов вслед за стартом Смоном трусила через все помещение академии в сторону полигона.
— Запоминай дорогу, слепыши. — кептен Антрацит то слегка ускорялся, оказываясь во главе колонны, то приотставал и его голос звучал то впереди, то сзади, а то над самым ухом. — Пригодится. Под ноги смотреть. Себя не жалеть. Пожалеешь сейчас — поплачешь через час. Шире шаг, старт Смон.
— Чего он…уф… добивается? — в два приема буркнул-выдохнул парень, бегущий в паре с Лейей. — Чтобы мы… ух…
Он споткнулся, но не потому, что не заметил кочку — просто резко поравнявшийся с ним кептен на ходу пихнул его в бок.
— Кто собьет себе дыхалку — тех на три часа в качалку. — гаркнул тот. — И гонять до седьмого пота. Молчать, коль жить охота.
— Он всегда… стихами говорит? — выдохнул кто-то в задних рядах.
Лейа молчала, стиснув зубы. В ее семье действительно существовало что-то вроде семейной традиции — мужчины служили, женщины выходили замуж только за военных. Лейа Смон была всего второй за последние сто двадцать лет девушкой из этого семейства, которая решилась на военную карьеру. Первой была ее двоюродная тетка, которая дослужилась до кептена — и погибла вскоре после получения нашивок, не дотянув до пенсии всего каких-то полтора года. Саму Лейю долго не хотели отпускать в Академию, девушке пришлось через многое переступить прежде, чем родные согласились. И сейчас она сурово корила себя за то, что в первый же день поддалась эмоциям. С другой стороны, разве она могла знать, что именно их группе выпадет сомнительная честь оказаться под началом самого Антрацита. Все говорили, что у него душа такая же черная и твердая, как этот камень. В группах, которые курировал он, был всегда самый большой процент отчисленных. Причем не все и не всегда уходили из Академии по причине неуспеваемости. Некоторые бросали учебу, не выдержав психологического давления или списанные в результате ранений или увечий. Однако, те, кто выдерживали, потом показывали такие высокие показатели, что начальство сквозь пальцы смотрело на все остальное. Главное — результат, а как он достигается, никого не волнует. Как говорится, это война, детка.