— А когда вы его видели? — поинтересовалась она.
После паузы гостья назвала дату. Это был тот самый день, когда ее бывший курс — вернее, часть его — отправился в увольнительное перед отправкой в колонии.
Тот самый курс, который она прошерстила, пытаясь вычислить шпиона. А что, если…
— А как его звали?
— Ренн У-Дония, естественно. Неужели вы думаете, что у моего собственного мужа может быть иная фамилия. Он принадлежит мне, согласно статусу женатого мужчины и по закону свободной Миссанреи.
Конечно, кептена Ким знала кое-что о планете победившего матриархата, но далеко не все и, покопавшись в памяти, уточнила:
— То есть, ваш муж — ваша собственность? Как вещь?
— Формально — нет. Мы все-таки цивилизованные люди, живем в современном мире и понимаем, что рабство не делает нам чести. Некоторые из моих коллег даже делали пожертвования в фонд борьбы с пиратством, и в прошлом пятилетии на наши деньги было выкуплено сто сорок шесть женщин и двадцать девять несовершеннолетних детей. Так что рабства в старинном понимании на Миссанрее нет. Но наши мужчины — существа настолько беспомощные, настолько легкомысленные, непостоянные, неспособные контролировать свои эмоции, часто идущие на поводу у своих гормонов, не умеющие не просто постоять за себя, но и даже принимать решения и брать на себя ответственность за них. Они глупы, ленивы, безынициативны. Да просто морально слабы. У них есть только физическая сила, и то хорошо тренированная женщина может в этом отношении догнать и перегнать среднестатистического мужчину. Да, наши мужчины лишены некоторых гражданских прав, но права даруются тем и тогда, когда есть еще и обязанности, а также ответственность. Обязанности наших мужчин не так уж велики. Следовательно, и прав тоже должно было немного, зато самые основные — на жизнь, на право жить в семье, на образование, на здравоохранение, на возможность трудиться… Да, собственно, и все. Им вполне хватает. Что касается ответственности — тут я уже все сказала. Более безответственного существа, чем коренной миссанриец, отыскать трудно.
— А ваш муж — он коренной миссанриец или…
— На что вы намекаете? — немедленно вспылила гостья. — Не знай я, кто вы, я бы подумала, что со мной говорит переодетый мужчина, настолько ваши слова… так сказать, глупы.
Со стороны начальственного кресла снова раздалось покашливание. На сей раз не деликатное. Это был откровенный намек на то, что кое-кому пора покинуть кабинет начальника штаба.
— Да, сэр, — козырнула кептена Ким к явному удивлению ее собеседницы.
— Вы поняли возложенную на вас задачу, кептена? Или вам нужно кое-что разъяснить дополнительно? — поинтересовался начальник штаба.