— Так точно.
— А раз так, то скрепим над уговор… Заодно ты получишь объяснение, чем мы с тобой тут занимались… если вдруг кому-то приспичит начать задавать вопросы.
Он только кивнул.
— Вот и отлично, — кептена Ким быстро облизала губы. — А теперь… иди сюда.
Решительным рывком она притянула Айвена к себе и поцеловала в губы.
Первым порывом было оттолкнуть, сорвать с себя чужие руки. Увернуться от горячих требовательных губ. Не отвечать на поцелуй. Но страшные слова «Ты чужак. В тебе есть некая червоточина» — заставили сдержаться. Мысленно стиснуть зубы, смирить негодование. Притвориться.
Это оказалось просто. Если бы эту сцену увидела Лейа, она бы поверила в нее.
— А ты неплохо целуешься, парень, — выдохнула женщина, оторвавшись от его губ. — Давно в увольнительном не был?
— Никогда.
— Ах, да. Вас, «слепышей», в город пока не выпускают… Вот станете «сосунками», будете ходить раз в декаду. Некоторые, у кого декада обошлась без замечаний, взысканий, нарядов и плохих отметок за научную часть, смогут уехать уже в полдень на девятый день. У остальных — сутки. С восьми часов вечера девятого дня до девяти часов вечера десятого дня. Постарайся меня не подвести.
— Я… не, — слова давались с трудом, губы были словно чужими, — я постараюсь не… подвести.
— Вот и хорошо. А теперь приведи себя в порядок и беги к своим… подопечным.
Решительно одернув комбинезон, кептена Ким широким шагом направилась к двери.
Айвен смотрел ей вслед, смотрел и скрипел зубами, убеждая себя: «Да, ты можешь. Ты должен. Ты обязан задать ей вопрос.»
— К-кептена Ким? Разрешите обратиться?
— Да? — она уже держалась за ручку двери.
— Все-таки… этот чужак… есть хоть какая-то зацепка?
— Нет, — ответила женщина без запинки. — Никакой. Мы знаем только одно — он не тот, за кого себя выдает, и за кого его принимают все остальные. И рано или поздно он себя выдаст... Уходи попозже. Нас не должны видеть вместе.
С этими словами она переступила порог и захлопнула за собой дверь.
Выждав пару минут, он переступил порог, осторожно, как будто хрустальную, прикрыл за собой дверь и, не чуя ног, зашагал прочь. В голове было пусто, тело окутывал холод. Наставница дала ему задание вычислить того, кто выдает себя не за того. Но проблема заключалась в том, что одного такого человека он уже знал.
Себя самого.
Как ни в чем не бывало, он присоединился к остальным, включился в работу, но довольно скоро почуял на себе пристальные взгляды приятелей. Чев-Чень, курсант с небольшой колонии Бета-Круз, с которым он не так давно вытаскивал Ом’Гома, и который после того случая проникся к Айвену странной благодарностью, вовсе бросал на него столь пристальные взгляды, что в конце концов он не выдержал: