— Твою-то мать. Что за хрень?
Первым, кого он разглядел, был десятник Пирсон. Тот лежал на боку, придавленный осколками стены. Один угодил парню в висок, да так там и застрял, найдя местечко аккурат в том месте, где заканчивается шлем. Пирсон, как многие «звездные коты» ходил в атаку с открытым лицом, закрывая щиток только в том случае, если противник использует газы.
Газы…
Рой принюхался. Пахнет кровью, гарью, дымом — где-то что-то горит, — обгорелым мясом. И…
— Анализатор среды, живо. — и сам уже активировал встроенный в левое предплечье «личный доктор». Думать о том, что у повстанцев могло быть свое собственное биологическое оружие, не хотелось. Ведь тогда это означало… это много чего означало, и ничего хорошего.
Прибор «думал» недолго, после чего разразился серией нечитаемых знаков и… взорвался. Рой рефлекторно отшатнулся — и едва не прикусил себе язык. Перед самым его лицом блеснул луч лазерника. Не подними он голову, луч срезал бы ему нос и верхнюю губу вместе с частью челюсти.
— Что за мать вашу?
Он выпалил это уже после того, как выстрелил и почувствовал, как сходит с ума. Держа все еще дымящийся после выстрела лазерник, на пол рухнул один из его людей. Стрелять в командира? Это…
Это было вероятно, и Рой поверил сразу и безоговорочно, когда трое находившихся в комнате людей открыли огонь друг по другу.
— На выход. Все на выход. — заорал Рой, вынужденно открывая ответный огонь. Окно было совсем близко. Выстрел разнес чудом уцелевшее стекло, превратив его в оплавленные вонючие потеки, и командир взвода кувырком вылетел наружу. Перекатился по мостовой, не выпустив лазерника из рук, метнулся под защиту обыкновенной мусорной урны, занимая позицию и готовый стрелять. В голове не укладывалось — как, почему его люди стали убивать друг друга?
Дело в доме. В том сюрпризе, который оставили им повстанцы. Наверное это какой-то газ нового образца, который легко проникает через любые фильтры. Потому и окна уцелели, и двери заперты — чтобы уменьшить испарение этой гадости. Где ее распылили — в подвале, чтобы просачивалась понемногу или на первом этаже — гадать было некогда. Оправдывались самые худшие подозрения — противник оказался сильнее и хитрее, чем предполагали в штабе.
Секунду или две он был твердо уверен, что уцелел он один, отделавшись легким ранением предплечья и, возможно, отравлением. Тем более что выстрелы из дома какое-то время продолжали звучать. Потом что-то грохнуло — еще одна граната — и из дверного пролома вывалился человек, тащивший на плечах второго. Третий замыкал шествие, паля во все стороны с двух рук, сразу лазерником и автоматом. Точность стрельбы при таком способе оставляла желать лучшего, но лезть под луч и пули, чтобы вразумить стрелка, не хотелось. Еще четверо выскочили, как Рой, из окон. И все. Семеро из пятидесяти. Хреново.