— Ну же, проходи смелее, диэлла Фимлэт!. Или мне следует обращаться к тебе леди До'ррет: кем ты, по сути, и продолжаешь оставаться, несмотря на обручальное кольцо Правящего третьим доменом и устроенное представление в Таэш-лан? — прозвучал из темноты комнаты, в которую я вошла, насмешливый старческий женский голос.
— Вы можете обращаться ко мне просто по имени, княгиня! Я не обижусь!
Произнести всё это спокойным голосом, как и пройти, не выдав собственной нервозности, к паре кресел, что стояли у единственного источника света в помещении — зажжённого камина — оказалось непросто. Но я сумела сделать это. Ни обо что не споткнулась, хотя шла фактически вслепую, опустилась на свободное место, и только тогда подняла глаза на собеседницу, лицо которой в свете яркого пламени смотрелось весьма зловеще.
— Сильна! — довольно хмыкнула древняя гаргулья, после того, как на протяжении пяти минут мы с ней просидели молча, меряясь взглядами. — Моё первое впечатление о тебе оказалось верным, новая зрящая в пустоту!
— И? — вопросительно вскинула я одну бровь, будучи совершенно уверенна (после прозвучавших пояснений побратима Ириона), что женщиной не останется незамеченным это движение. — О чём вы хотели со мной поговорить? Для чего вообще было нужно приглашение, от которого нельзя отказаться?
— Для того, чтобы ты, девочка, сюда всё-таки пришла. А поговорить я хотела о твоём будущем, которое будет зависеть от того выбора, который примешь сегодня. Сейчас!
— Неужели? — моя вторая бровь присоединилась к первой, а в голосе прозвучала холодная ирония. — И какой именно? Что то вроде: налево пойдёшь — смерть свою найдёшь, направо пойдёшь — свободу потеряешь, прямо пойдёшь — счастье обретёшь?
"Осторожнее, Ясмин!" — в тихом голосе Ириона, впервые заговорившим со мной после произошедшего в саду, прозвучало предупреждение. — Ты очень рискуешь, разговаривая так с этой старой гаргульей!
Я на его слова не обратила никакого внимания. Вот достали, честное слово! Почему все вокруг считают, что вправе решать за меня? И возможный гнев сидящей напротив старухи меня совсем не пугал, я для этого была сейчас слишком зла.
Гнева мои слова у Лишерры, вопреки предупреждению высшего инкуба, не вызвали. Наоборот, стоило только договорить, как в комнате зазвучал тонкий старушечий смех, который оказался настолько неприятным, что захотелось поморщиться.
Этого, впрочем, я не сделала, а спокойно дождалась пока у гаргульи пройдёт случившийся приступ веселья. И тот, к счастью, закончился быстро, после чего она заметила:
— Мне нравится твоё чувство юмора, девочка! Уверена, что ты сможешь отлично вписаться в наше общество. И не беда, что дар у тебя слабый! Правильное замужество позволит усилить твой дар в детях!