Уродство.
И вроде бы должно быть все равно, как относятся к Ниннель, но все равно стало очень неприятно.
Высоко задрала подбородок, чтобы никто не подумал, что мне обидно…
— Милая, позволь мне быть твоим спутником.
… и выдохнула с облегчением.
Какое счастье, что опекун не отошел далеко. И как бы он ни относился ко мне, то есть к Ниннель, в данной ситуации Дюкман точно был за меня. И я ему была за это благодарна. Так как все эти жадные до сплетен людишки, на которых мне было, конечно, плевать, но перед которыми я не хотела чувствовать себя ни слабой, ни униженной, не получили своего зрелища.
Мы все переместились в красиво украшенный зал, где уже играли музыканты.
Я нервно сглотнула, осознавая, что игра их означала в будущем танцы, но решила не зацикливаться и решать проблемы по мере их появления.
И да, я ждала исключительно проблемы - никаких по этому поводу сомнений у меня не было. Тем более, что мой опекун, сообщив, что скоро вернется, куда-то вышел,
Вдох-выдох.
И началось.
— Ах, как же вы прекрасно выглядите! Вам так идет этот цвет, - от леди со сложным именем, прической и весьма сложным, похоже, отношением к лорду Хиллу. Потому что в брошенном в его сторону взгляде читалась ненависть и любовь одновременно, а в мою - зависть и желание испортить цвет моего платья бокалом пунша. Может поэтому меня одели в бордовое?
— Наверное, вам не просто в наших краях приходится? Столько правил и норм… говорят, на юге все значительно проще и без изысков? - заявляла вторая, насмешливым прищуром поясняя, что меня считают едва ли не деревенщиной.
— О да, уверен, там ко многим вещам относятся проще и… приятней, - вторил ей третий, плотоядно разглядывая мое декольте и явно намекая, что он не прочь, если я и к нему буду относиться проще и приятней.
Я же медленно закипала.
От того, как относились ко мне окружающие - как к существу более низкого сорта, а некоторые и откровенно враждебно, причем не стесняясь ни капельки становились рядом со мной и начинали вести пространные диалоги на тему войны и «мерзости южан».
И меня бесило то, что девка, которая вешалась на Хилла, мерзкая Лилиан, собрала вокруг себя стайку похожих по фасону девиц и что-то им рассказывала, кивая на меня, а они все мерзко хихикали.
А мой опекун, который показался мне едва ли не самым нормальным, исчез куда-то.
И явно ненавидящая меня будущая свекровь таскала за собой этого маменькиного сыночка, лорда Хилла, всеми силами демонстрируя неприятие меня и, похоже, нашего брака.
И хуже всего, что сам лорд Хилл делал вид, что не замечает всего этого.