— И что этот Васнецов?
— Васнецов… — задумчиво повторил Трофимов. — Васнецов решил люк чугунный, который никак открыть не мог, взорвать! Купил где-то в Нижнем взрывчатку и бабахнул. Так бабахнул, что кишки на люстре повисли… Жена, дочка остались… От оптики там, конечно, хрен чего осталось. Арабка со своим охранником невесть куда делись. Или взорвались, или сбежали. Пропали и они, и этот ее хахаль, переводчик, новый помощник Глухова. Как корова языком слизала.
— А ты к ходу тому сам подходил? — спросил Глеб.
— Нет… — покачал головой Трофимов. — Там везде кровавое месиво. Не могу я, тошнит меня.
— Давай сейчас сходим посмотрим, — предложил Глеб.
— И что мы там увидим? — спросил Трофимов. — Давай лучше ляжем спать. А потом уже, утром, когда все проснутся, тогда и двинем в разведку.
— Ладно, как хочешь, — кивнул Глеб, думая о своем. — Хочешь спать — пошли спать.
Трофимов, пошатываясь, побрел в комнату, где стояли две кровати. Уже засыпая, он проворчал:
— Только ты не ходи! Смотри не ходи туда без меня.
Но у Слепого были другие планы.
Уложив Трофимова, он вышел на улицу. И его тут же кто-то схватил за руку.
— Простите, здравствуйте. Можно с вами поговорить?
Приглядевшись, Глеб рассмотрел под светом луны невысокую, совсем юную девушку в куртке и накинутом на голову капюшоне.
— Здравствуйте, — кивнул Глеб.
— Вы ведь из Москвы? Вас господин Трофимов сюда вызвал? — спросила девушка.
— Допустим, — кивнул Глеб.
— Я Лена, Лена Васнецова. Я должна с вами поговорить. Первой поговорить. Чтобы отца моего не осудили. Он не виноват. То есть не настолько виноват…
— Погоди, — остановил ее Глеб. — Но ведь твой отец погиб.
— Нет-нет! — радостно отозвалась девушка. — В том-то и дело, что он не погиб. Он жив. Но спрятался. Он боится, что его арестуют.
— А кто погиб? — спросил Глеб.
— Погиб охранник этой приезжей женщины. Но он сам виноват. Он в яму кинулся, а там еще раз рвануло. Ну его на части и разорвало… А все остальные живы. Только вот не знаю, где они. А отец мой… он не виноват. То есть не совсем виноват. Он просто хотел выкопать погреб.
— Я понял, — кивнул Глеб. — Но если твой отец хочет получить снисхождение, он должен прийти с повинной, рассказать, где взял взрывчатку, и вообще о том, чего там строил.
— А надежда на то, что его сильно не накажут, что его в тюрьму не посадят, есть? — тревожно спросила Лена.
— Не знаю, — пожал плечами Глеб. — Ведь он, считай, иностранного гражданина жизни лишил.
— Но ему нельзя в тюрьму! Он там совсем сопьется! — не унималась Лена. — Вы поможете ему? — спросила она с надеждой.