Лана как смущенный слепой котенок, которого выкинули на оживленную улицу. Но только от неё зависит: выживет или затопчут. Я не меценат, чтобы спасать всех.
Захочет остаться — научится работать, получит рекомендации. Уйдёт — её проблемы. Легче не будет нигде.
— Но всё равно! Вы просили за январь! Я записала, — повторяет, словно это доказательство. Прижимает к себе черную папку, смотрит обижено. — За первый месяц, так вы сказали. Ты сказал.
— Ладно.
— Не ладно! Вы соглашаетесь, потому что не хотите признавать свою вину. А делаешь вид, что это секретарша глупая.
Виталик пускает смешок с водительского места, но быстро берёт себя в руки. Только настраивает зеркало, наблюдая за шоу. Лана своей непосредственностью забавляет нас двоих.
Пишу начальнику охраны, чтобы вырезал все моменты, когда мышка была в моем офисе. Со звуком. Посмотрим, кто из нас прав. У меня мозги сбоят или просто Лана не умеет слушать.
— Тогда, если мы всё решили, я не уволена?
— Нет. Но одна истерика с обвинениями — и будешь. Это ясно?
— Да. Просто выглядело это издевательством.
— Говори правду — тиранией. Так будет и дальше. Мне не нужны на работе неженки. Не умеешь работать, тогда не берись. Или выбирай простой офис. Я требую полной отдачи.
— Я буду стараться, честно.
— Насколько сильно? — ухмыляюсь, ловя прядь её волос. — Изо всех сил будешь стараться?
Очень вовремя машина поворачивает, так, что на повороте Лану заносит, едва не падает на меня. А ладошка жжет моё бедро. Давай же, мышка, двинься чуть дальше. Порадуй начальника.
Но девушка только поднимает взгляд. Сейчас настолько близко, что можно увидеть блики зеленого в глазах. Ближе к расширенному зрачку.
Если я сейчас наплюю на свои принципы и поцелую мышку, она будет кричать?
Надеюсь, что да. Громко и долго.
Тигран близко-близко. Касаюсь его горячего тела. Во всех смыслах. И нужно отодвинуться, а не получается. И вроде мужчина не держит, но как припаянная к нему.
Кожу покалывает от взгляда мужчины. Он даже не скрывает, в открытую смотрит на меня. Будто пытается полностью изучить, забраться в голову.
И я смотрю в ответ, бросая вызов. Все ещё не двигаясь.
Только это ведь не вызов, так, тихое шипение. Потому что мужчина лишь ослабляет галстук на шее, расстегивает воротник. И вместо того, чтобы выглядеть неряшливо, он — красивый.
По-мужски красивый, с грубыми чертами лица, темными глазами. Мощный, опасный. От такого всё внутри замирает. Как он смотрит, как медленно улыбается.
— Буду, — вспоминаю вопрос, отшатываясь от Тиграна. Меня кроет ощущением, что он мог поцеловать меня. Но это ведь бред. Мужчина просто забавляется. — И точно буду переспрашивать, что вам нужно. Чтобы больше не было ошибок.