— Светлана Смирнова. Тигран Рустамович ожидает.
Секретарша обводит нас взглядом, пока я спешно поднимаюсь со своего места. Поправляю юбку-карандаш и шагаю в нужный кабинет.
Это уже седьмое собеседование за день, а только-только закончился обед. И если так продолжится… Придётся занимать денег у кого-то на жильё и еду. Потому что возвращаться под крыло отца я не собираюсь.
— Здравствуйте.
Едва не запинаюсь на простом слове, входя в помещение. Мне уже хочется скорее закончить встречу. Услышать очередной отказ, гордо пройти к лифту и поехать дальше.
Крепко прижимаю к себе папку, сжимая пальцы, пока не начнёт тянуть кожу. И рассматриваю мужчину в кресле. Молодой, красивый. И тёмные глаза, которые будто смотрят прямо внутрь меня.
Жутко.
— Ты знаешь кто я?
— Эм…
Теряюсь от холодного тона, которым со мной никто никогда не говорил. Ну, разве что профессор в университете, но у нас с ним личные разногласия. Не сошлись на деловой этике и…
— Нет, — Тигран усмехается, кивает на стул. — Присядь. На собеседования отведено две минуты. Не стоит его терять.
— Хорошо.
Киваю, в тишине сажусь в кресло напротив мужчины. Жду, что он скажет или спросит. Но он ничего не говорит, даже не просит резюме. Откидывается на спинку кресла, оттягивает галстук.
Под его взглядом мне неуютно, хочется спрятаться. Застегнуть блузку до последней пуговицы, натянуть юбку ниже. Я не привыкла, что на меня смотрят вот так открыто.
Будто у Тиграна есть на это полное право. Нанял, купил, присвоил. Только мы даже собеседование не начали.
— Как со знанием языка?
— Английский на высшем, я получила в этом году сертификат. Понимаю, говорю, перевожу, — тараторю, пытаясь найти в кипе бумаг нужный файл. — Немецкий только понимаю немного.
— А с французским как?
— Этого в требованиях не было, но… Я быстро обучаюсь.
— Знание французского… языка, — мужчина делает паузу, будто хотел сказать что-то совсем другое. У меня всё сворачивается узелком от мысли, что именно. — Очень важно.
Киваю, мол полностью согласна с ним. Даже если Тигран начнёт рассказывать о важности выдуманного языка — не стану перечить.
Здесь жутко душно. Или так влияет внимания незнакомого мне мужчины?
Касаюсь верхней пуговицы, замирая. Ощущение, что воротник душит меня, перекрывает кислород. Но сдерживаю порыв, чтобы не выдать своего волнения.
— Что, даже блузку не расстегнешь? Не серьезно ты к делу подходишь.
— А надо?
Тереблю край рукава, не понимаю, зачем мужчина издевается надо мной. Если я не подхожу, то можно сразу сказать. А не вот так вот… Доводить до того, что мне хочется сбежать самой.
