— Я не бритый с утра, не рискнул оставить вас одну, Саманта.
— Называй меня Санни, — почему-то предложила.
— Хорошо. А ты меня Картер, а не волчий доктор.
— Прости, — засмущалась, не подумав, что в тот момент могла обидеть.
Картер тепло улыбнулся. Снял с руки тонометр.
— Пока все нормально. Так ты не знаешь, кто тебя обратил? Расскажи, что помнишь последнее, может, всплывут какие-то детали.
Я задумалась.
— Помню, как мы с Итоном вернулись с круиза. Это было в начале июля…
— Июля? — переспросил Картер.
— Да. Мы только вернулись, была чудная погода, грело солнце.
— Этим летом не было ни одного солнечного дня, весь июль был с грозами и дождем.
— Нет же, было жарко. Ни одной капли дождя. Вот смотри, откуда взяться тогда загару… — я уставилась на свою руку, которая была мертвецки бледной. На ней не было ни одного признака, что кожа соприкасалась с солнечным светом. Я не понимала… Может, это от перерождения.
Картер посмотрел на меня странно.
— Какой сейчас год? — спросил угрюмо.
— Ты же не думаешь… — но его взгляд подтверждал мои догадки. — …Две тысячи девятнадцатый.
— Санни, сейчас сентябрь две тысячи двадцатого.
Я остолбенела — прошел год с момента моих последних воспоминаний. Целый год жизни пропал из памяти. Так вот почему я не узнаю одежду и перестановку в квартире. Волчица громко залаяла, обращая на себя внимание.
— Что она хочет?
— Не знаю. Твой зверь.
— Мне можно встать? — Не давало покоя, что я до сих пор обнажена, хоть и сидела под одеялом.
— Конечно, — сказал беззаботно Картер, а затем смутился, поняв суть моего вопроса. Отошел от кровати на несколько шагов, давая мне пройти, и повернулся спиной. — Я бы хотел сделать несколько анализов, у тебя очень необычный случай, мне кажется, тебе самой хотелось бы разобраться в происходящем.
Я не люблю больницы и врачей, но, помня, что он мне помог, не могла отказать.
— Хорошо, только не делай из меня лабораторную мышку.
Укуталась в покрывало, как в кокон, и поднялась с кровати. Все же он посторонний человек, испытывать глубину его благородства не хотелось. Покрывало объемное и неудобное, я делала крохотные шажки, как гейши в длинных кимоно на неустойчивых колодках. Когда поравнялась с ним, волчица спрыгнула с кресла и со всего размаха врезалась в мои ноги. Я потеряла равновесие и с криком свалилась на пол. Картер быстро повернулся и только успел схватить меня в охапку, и я свалила с ног и его.
Наши лица оказались так близко, что хватило бы слегка наклониться, чтобы коснуться его губ. Странное волнение тревожило сердце — я не отрываясь смотрела в его глаза. И запах — от его кожи чертовски соблазнительно пахло мужчиной. Я впервые поняла, как чувствуют себя кошки, когда ластятся к хозяевам. Именно с такой нежностью я хотела прикасаться к телу Картера.