- А если Ира вернется? Тебе не захочется прежней жизни?
- Ирина бросила меня с двухмесячной дочерью. Я этого поступка ей не прощу никогда.
- У вас есть ребенок?
- Да, дочь.
- И вы ее воспитываете один?
- У нее есть няня. Но дочь живет в этом доме со мной - я беру с рабочего стола фотографию доченьки и показываю ему – Вот, Мария, получается, что она ваша внучка.
- Мария. Марией звали мою мать. Мы с женой хотели назвать дочерей Анна и Мария, в честь наших мам.
Александр плакал, он рыдал, как раненое животное, глядя на фото малышки в ярко желтом платьице. У меня у самого разболелось сердце от переизбытка эмоций. По его просьбе, я выслал ему с десяток фотографий внучки с самого рождения и пару фотографий Ани с Машей, из парка аттракционов.
- Спасибо, Женя. Ты не представляешь, как мне сейчас тяжело, но при этом невероятно легко на душе. Я не могу описать свои чувства, я будто парю в небе. Моя дочь жива, жива….. и мы с женой уже бабушка и дедушка. Невероятно. Я хочу видеть внучку. Хочу обнять ее, поцеловать.
- Машенька приболела, но как только поправиться, мы прилетим к вам. Все вместе. Вы не против?
- Конечно, не против. Я … мы будем ждать вас с нетерпением. Я хочу познакомиться с Машей. Я сделаю для нее детскую комнату, переделаю гостевую комнату.
- Обязательно познакомитесь. Александр, я даю вам слово мужчины, что не причиню боли вашей дочери. Я люблю ее. Я сделаю все, чтобы она была счастлива со мной.
- Я верю тебе, сынок. Тебе верю.
Я не знаю, сколько времени я просидел в кабинете. Но за окном уже зажглись фонари, на небе светит полная луна, в доме стало тихо. Я покинул свою «крепость» вымотанный эмоционально, даже алкоголь не помог мне расслабиться. Поднялся на второй этаж. Заглянул в детскую. Маша спала, а рядом с ней Елизавета Дмитриевна. Я даже не заметил, когда она приехала.
- Евгений Борисович, что – то случилось? – спросила меня няня, отвлекаясь от вязания алого шарфа.
- Нет, зашел узнать, как Маша. Температура есть?
- Температура тридцать шесть и восемь. Горло не красное. Кашля нет. Она выпила все лекарства.
- Ну, и хорошо. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Евгений Борисович.
Прикрыл за собой дверь и направился в спальню. Но комната встретила меня тишиной и пустотой Аня обиделась. Имеет право. Но виноватым я себя не чувствую.
Подхожу к ее комнате и дергаю за ручку. Заперто. Ожидаемо.
- Анют, открой дверь.
Тишина…
- Анечка, я не уйду. Либо ты ее открываешь сама, либо я ее начну выламывать. Но в этом случае я перебужу весь дом.
Опять тишина…
- Анна… - требую я. Я настолько устал, что не имею желания играться – опускаю кулак на дверь. Мне плевать, что звук удара разноситься громким эхом в тишине спящего дома.